Записки агента Разведупра

Эмигрантские списки были «составлены» и сданы для отсылки в Разведупр. Они обошлись мне в 9000 марок. Я их купил у бывшего «северозападника» Ш., уже служившего у большевиков в бюро печати и имевшего отношение к пресловутому агентству «Норд-Ост».

За составление списков мне была выдана премия в 5000 марок. На сей раз я понес убыток, но поднялся престиж!

Собирание новых сведений о финармии отняло у меня недели две, и агенты вручили материал, прошедший через тройной фильтр. Он должен был соответствовать действительным данным.

И вдруг разразился новый гром: ко мне явились Розенталь, Коренец и Муценек. Все взволнованные, перепуганные и предложили ехать на совещание в один из загородных ресторанов. По дороге выяснилось, что в полпредстве утечка документов — часть их попала в руки политической полиции.

Больше всех кипятился Коренец — секретарь полпредства.

В восточном кабинете, с двойными дверями и тяжелыми драпри, мы начали вырабатывать план обнаружения провокатора.

Коренец заказал для виду «сексер» и пива.

Вынул из портфеля принесенные на случай заседания виски и сигары.

В полпредстве того времени большим знатоком вин и сигар был Коренец, любивший хвастнуть под влиянием винных паров «академическим» образованием и личными связями с «Ильичем», у которого он когда-то числился секретарем.

По существу дела доложил Розенталь следующее:

— Я имею неоспоримое доказательство, что в среде нашей объявился провокатор. Его надо поймать и уничтожить. Из сводки, переданной мне агентшей, видно, что несколько совершенно секретных инструкций попало в руки белым. Кто-то продает нас. Товарищ Бобрищев обнаружил пропажу заготовленного рапорта, список приобретенных в Свеаборгской крепости «вещей» для главштаба и дешифрант. Хорошо, что все оказалось зашифрованным и пропавший ключ отмененным. Дальше, товарищи, наш «берлинский» резидент сообщает, что в белогвардейском «Руле» появились письма из Гельсингфорса, в которых некоторая наша работа освещается таким образом, что можно думать о нашем сотрудничестве в этой газете. И еще дальше — мы установили, через подкуп, что «письма из Гельсингфорса» подписываются каким-то типом под инициалами А.С. Я получил часть рукописи, и вам, товарищ Смирнов, предписывается найти эту сволочь, установив фамилию и место жительства. Он живет тут, скажу больше, ему известно многое о нашей частной жизни и деятельности. Я, поговорив с товарищем Черных, пришел к заключению временно отставить все другие работы и заняться выяснением шпионов или шпиона в среде служащих или агентов полпредства.

Муценек допил бокал виски и ленивой походкой направился к дивану в углу кабинета. Развалился на нем и, глядя в потолок, пробормотал:

— Совещайтесь, а я вздремну. Уже несколько ночей выезжал ловить «рыбу».

Муценек имел свою агентуру шпионажа, контрольную, и выезжал ночами на моторной лодке на свидание с ними.

— Из всего доложенного мне одно неясно, товарищи, — сказал я, — каким образом могли пропасть вещи военагента? Как оборудована его квартира? Кто живет в том же этаже и кому поручена уборка его комнаты?

— Очень все хорошо и надежно, — ответил Коренец, закуривая душистую сигару. — В ящике письменного стола хранился ненужный дешифрант, список и рапорт во втором. Уборку делает надежный товарищ, коммунистка Майя.

Ей-то можно верить. Мужа расстреляли, брата убили, и сама около года считала кирпичи. Она вне подозрений. В четвертый этаж вход воспрещен — на лестнице поставлен курьер. Свой — бывший коммунар МЧК. Из следствия выяснилось, что все благополучно в этом отношении, а вот пропал и конец. Что касается этого «А.С», то, по-моему, его выловить не трудно. Переберите всех белогвардейских газетчиков, выясните, кто из них имеет эти инициалы, и постарайтесь перещупать. Установите факт и изобличите лицо, снабжающее его информацией, и вы имеете получить от меня премию в сто долларов и ящик виски, — продолжал первый секретарь и, вынув золотой, осыпанный крупными бриллиантами портсигар, предложил мне советскую папиросу.

«Заказная» папироса для дипломатического корпуса РСФСР. Эти папиросы изготовлялись по особому наряду в Гостабаке из отборнейших сортов, и их предлагали лишь на раутах или банкетах представителям «добрососедских» государств.

— Журналиста я найду через несколько дней, но для облегчения дела дайте мне часть его рукописи, — сказал я уверенно.

Автор этих статей был мне известен, я мог бы теперь же получить премию и ящик виски, но это не входило в мои расчеты по известным соображениям.

— Пожалуйста, товарищ, это и в ваших интересах. Представьте себе: «Некто» и о вас узнает, а та скотина в «письме» и отметит, что, мол, бывший штабс-капитан и так далее. Вы пропали, а что можем сделать мы в таком случае? Отказаться от вас, и только. Да, вы и сами тогда не захотите нас знать. Не так ли? — произнес Розенталь, наливая в бокал золотистой влаги и, по-видимому, повеселев.

— Но второе дело подлей, — злобно проворчал Коренец.

— Это о чем же? — спросил я.

— Финская разведка имеет информатора! — почти вскрикнул он.

— Кто же он? — вновь спросил я.