Записки археографа

Острие государственной политики оказалось повёрнутым против зажиточного крестьянства – кулаков. Спешно началась подготовка документов по «ликвидации кулачества как класса», определяли темпы коллективизации в различных регионах страны. Была создана комиссия Политбюро под руководством Молотова «для выработки мер в отношении кулачества». В состав комиссии вошёл первый секретарь Уральского обкома ВКП (б) И. Д. Кабаков. Общее число кулаков, выселяемых по первой и второй категориям, по всей стране было увеличено до 210 тыс. семей[896].

Однако с точки зрения Уральского управления ОГПУ, «уральская квота» на высылку была явно недостаточной. «Считаем необходимым выдвинуть перед вами вопрос об увеличении цифры выселяемых с Урала до 15 тыс. семейств, так как 5 тыс. семейств, данных на Урал, ни в коем случае не соответствуют действительной потребности чистки области от кулацкого и контрреволюционного белогвардейско-бандитского элемента… Уралобком, в соответствии с имеющимися у него материалами по изучению деревни, также категорически настаивает на увеличении цифры выселения до 15 тыс. семейств»[897].

Требования свердловских товарищей были удовлетворены. 5 февраля 1930 г. было принято постановление бюро Уральского обкома ВКП (б) о ликвидации кулацких хозяйств в связи с массовой коллективизацией[898]. Все кулаки были разделены на три категории:

1 – контрреволюционный кулацкий актив, подлежащий немедленному аресту;

2 – наиболее зажиточные кулаки и полупомещики, которых должны были выслать на север области;

3 – остальные кулаки, которых расселяли на плохих колхозных землях. По первой категории предполагалось выслать до 5 тысяч, по второй – 15 тысяч[899].

Третью категорию не считали.

Власть создавала юридическую базу для раскулачивания. 16 января 1930 г. в один день были приняты:

• Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О мерах борьбы с распродажей сельскохозяйственного инвентаря, рабочего и пользовательского скота крестьянскими хозяйствами, вступающими в колхозы и другие сельскохозяйственные производственные объединения»[900], и

• Постановление ЦИК И СНК СССР «О мерах борьбы с хищническим убоем скота», – ставшие инструментом и обоснованием репрессий. Исполкомам райсоветов разрешили отбирать у обвинённых землю, скот, сельскохозяйственный инвентарь. Кулаков следовало кроме этого привлекать к судебной ответственности, «причем суд применяет к ним лишение свободы на срок до двух лет с выселением из данной местности или без выселения»[901].

С появлением этих законодательных актов начинается крушение не только крестьянского клана Ельциных, но и самостоятельного, самодеятельного крестьянства России.

2 февраля 1930 г. на заседании Буткинского РИКа началась кампания по раскулачиванию.

Сначала отбирали имущество.

Первым вопросом заседания президиума значилось: «Описи имущества кулацких хозяйств на предмет отчуждения за неуплату налогов и сборов».

«Постановили: – гласит стенограмма президиума, – принимая во внимание, что нижеуказанные хозяйства упорно не сдают причитающиеся с них налоги и сборы, передать часть имущества согласно описей в колхозы через райкредитное товарищество».

Дальше следовал длинный перечень крестьян Зарубинского, Катарацкого, Буткинского, Смолинского, Горокинского, Казаковского сельсовета.

Затем последовал перечень судебных преследований.

Отдельным пунктом было утверждено:

«Нижеуказанные хозяйства за умышленное уничтожение скота, семян, имущества и свертывание своего хозяйства и отказ от проводимых мероприятий соввластью, привлекаются к ответственности через суд на основании Постановления ЦИК и СНК от 16 января 30 г. с конфискацией всего или части имущества».

В «нижеуказанных» были перечислены крестьяне, с которых началось раскулачивание. Приведу этот список полностью. По Нижне-Деревенскому сельсовету: Иван Савич Заверткин, Федор Матвеевич Кокшаров; по Басмановскому сельсовету: Филипп Алексеевич Аксенов, Тит Павлович Шабунин, Глебов Александр Ан. (так!), Василий Егорович Старыгин, Игнатий Екимович Ельцин, Глебов Василий Степанович; по Калиновскому: Микушин Гурьян Хрисанфович, Степанов Савва Лукьянович; по Буткинскому сельсовету: Земеров Иван Федотович, Сорокин Андрей Юдич, Рыжков Иван Яковлевич, Земеров Димитрий Видонович, Земеров Афанасий Прокопьевич; по Зарубинскому сельсовету: Обласов Федор Наумович, Тельминов Иван Емельянович, Саночкин Филарет Евстигнеевич, по Поротниковскому сельсовету: Ельцин Никита Иванович, Поротников Андриян Филиппович, Поротников Марк Вавилович[902].

Специально отмечу – раскулачили Игната Екимовича Ельцина и его свояка – Василия Егоровича Старыгина. Их дети – Николай Игнатьевич Ельцин и Клавдия Васильевна Старыгина – стали мужем и женой.

А далее началось выселение крестьян. Выдерживалась следующая процедура. Сначала было решение бедняцкого собрания сельсовета, утверждалось протоколом президиума Буткинского райисполкома, а далее – Шадринским окрисполкомом[903]. Всего из Шадринского округа предполагалось выслать 1300 семей.