Записки бандитского адвоката

– Вот видите – ранение… помоложе был, под пули лез…

Хотелось спросить: «А сейчас что, поумнее стали?» – но сдержался.

Я не знал, как мне с ним прощаться, но все же осторожно протянул ему руку:

– До свидания.

– До свидания, может быть, еще встретимся, – сказал он.

Подобный финал беседы нисколько меня не обрадовал.

Журналисты ждали меня. Я не скупился на интервью. А на следующий день я стал знаменитым адвокатом.

Я БЕРУСЬ ЗА РАССЛЕДОВАНИЕ

Допрос в РУОПе был последней каплей. Загадочный побег Солоника не сулил ничего хорошего и в дальнейшем. Угроза опасности по-прежнему тенью следовала за мной. Надо было быть готовым ко всему. А что, если прежде всего самому разобраться в побеге Александра Солоника? Идея собственного расследования показалась мне очень даже заманчивой.

Я приехал в «Матросскую тишину» и после ритуала всех формальностей стал вызывать к себе одного за другим клиентов. Надо было получить от них хоть какую-либо информацию. Но сведения у них были отрывочные: кто-то что-то знает, слышал – и никаких конкретных фактов.

Полдня в следственном кабинете страшно меня утомили. Я вышел в коридор и заметил очень знакомое лицо. Это был сотрудник следственного изолятора. Я машинально двинулся за ним. Свернув в другое крыло, он вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Я пытался припомнить, кто же он. Ну конечно же я его видел в Большом Кисельном переулке. Он сидел в приемной в ожидании допроса. Значит, мы с ним вместе были в роли подозреваемых! Прекрасно! Можно попробовать что-нибудь узнать от него.

Я постучался.

– Войдите!

Я молча вошел. Сотрудник изолятора поднял на меня удивленный взгляд.

– Здравствуйте. Вы меня не помните?

Он посмотрел на меня внимательнее.

– Кажется, припоминаю… Да, вы адвокат Солоника.

– Совершенно верно. А я видел вас в Большом Кисельном переулке.

– Да, точно… – протянул он. – Садитесь. Я присел.

– Как у вас дела? – поинтересовался я.

– Сейчас уже более-менее ничего, хотя все получили достаточно большие взыскания.

– А что?

– Как что? Было служебное расследование, всех коснулось. Например, дежурного по следственному изолятору и старшего по корпусу отправили на пенсию. Заместителю дежурного объявили строгий выговор. Начальник СИЗО и его заместитель предупреждены о несоответствии занимаемой должности. Вот как нас всех наказали! После побега наш девятый режимный корпус переименовали в СИЗО-4 и создали как бы спецтюрьму. Хотя я не понимаю, зачем было переименовывать?

– А как вообще все получилось? – спросил я.

Он удивленно посмотрел на меня и призадумался: а стоит ли, собственно, посвящать меня в курс дела? С другой стороны, побег Солоника как-то уже освещался в СМИ.

– Ну как… Где-то в одиннадцать часов вечера из камеры на третьем этаже, напротив той, где сидел Солоник, раздался стук. Одному из заключенных стало плохо с сердцем. Старший по корпусу вызвал врача. Пришли два фельдшера, вызвали заместителя дежурного по следственному изолятору. Камеру, в которой находилось шесть человек, открывали в присутствии Меньшикова. Для этого он спустился с четвертого этажа на третий. Фельдшеры осмотрели больного, сделали ему укол и ушли. Но через двадцать минут дежурный прапорщик по третьему этажу вызвал их снова. Больной стал терять сознание. Процессия вернулась, на сей раз в сопровождении двух зеков с носилками. Перед тем как открыть камеру, прапорщик опять вызвал Меньшикова, потому что в камеру можно было входить при надежной охране, но не докричался его. Младший сержант Меньшиков так и не явился. Прапорщик потом объяснял, что это его не смутило: может, в туалет пошел человек, может, со слухом плохо… Камеру открыли, больного унесли, а старший по корпусу пошел искать своего единственного помощника. Обошел четвертый этаж – никого нет. Пятый – то же самое. Поднялся несколькими ступеньками выше и – обомлел. Входная дверь в прогулочный двор – настежь, навесной замок болтается. Прапорщик сделал еще несколько шагов и едва не грохнулся в обморок. С крыши вниз спускался альпинистский шнур.

Началась тревога. Охранники стали проверять камеры. Все оказались на месте. Снова пошли по камерам. Заглянули и к Солонику: на шконке лежал человек и спал. Но один из проверяющих сдернул одеяло и вместо Солоника увидел свернутый матрас.

В СИЗО понаехала уйма начальства – опера, следователи… Установили, что шнур был длиной около двадцати метров и спускался как раз на крышу одной из бытовок по улице Матросская тишина, где стоял вагончик.

Стали делать обыски. В камере беглеца Солоника нашли коробку от патронов к пистолету «браунинг» калибра 7,65. А в комнате, где Меньшиков хранил свои личные вещи, обнаружили несколько карабинов. Стало ясно, что Меньшиков сделал слепки с ключей, принес пистолет, веревку и таким образом помог Солонику бежать.