Записки бандитского адвоката

Неприятности стали нарастать как снежный ком. Как-то я пришел в «Матросскую тишину» проведать своих клиентов. Вызвал одного, другого. Они и поведали мне, что к ним приходили чужие следователи и очень интересовались моей персоной: с какого момента я являюсь их адвокатом, кто меня нанимал, как они меня знают, нет ли у меня знакомых среди сотрудников «Матросской тишины» и прочее. Все уже были в курсе, что мой основной клиент совершил побег, и сообщали мне о слухах, которые ползли по «Матроске». А слухов было много.

Одни говорили, что его на самом деле убили и инсценировали побег. Другие уверяли, что его выкрали. Третьим побег казался наиболее вероятным.

Но более «острые ощущения», оказывается, ждали меня впереди. Однажды позвонила моя коллега, адвокат Ольга О., и сообщила, что меня срочно просил прийти в больницу Алексей, второй адвокат, работавший со мной по делу Солоника.

– А что случилось? Ты не знаешь?

– Он жестоко избит.

– Как избит?

– Приходи – узнаешь у него.

Я сразу же выехал в больницу. Алексей лежал на койке весь перебинтованный, несчастный и удрученный.

– Как все это произошло? – спросил я.

Алексей стал рассказывать:

– Примерно 13 августа я должен был ехать в отпуск в Германию, заняться международным автотуризмом, посмотреть вместе с женой в Амстердаме парусную регату. 29 июля я ездил на своем «опеле» за покупками и около 12 часов ночи вернулся домой в Митино. Когда я вошел в подъезд, из лифта вышли четверо парней лет двадцати – двадцати пяти, все на одно лицо, и начали молча бить меня каучуковыми дубинками со свинцовым наполнителем. Такими пользуется спецназ. Я закрыл голову руками и пытался объяснить им, что они перепутали меня с кем-то, что я не коммерсант, а адвокат, предлагал им деньги – две тысячи долларов. Но они в разговор не вступали. Закончив бить меня, они даже не взяли мою сумку, а в ней были деньги, кредитные карточки международного банка, газовое оружие, ключи от машины, от квартиры, золотое кольцо с бриллиантом. Кое-как я сумел добраться до соседа, и мы вызвали милицию и «скорую помощь».

– Как ты думаешь, кто это мог сделать?

– Версий много. Может быть, это связано с Солоником? Но ведь я вышел из этого дела за месяц до его побега, ты же знаешь это не хуже меня. К тому же на бандитов они не были похожи.

Мы долго обсуждали его состояние, возможные версии нападения. От врачей я узнал, что у Алексея были множественные переломы костей черепа, оскольчатые переломы рук. Ему провели операцию по шрифтованию переломов рук, и она прошла удачно.

Алексей лечился еще целый год и все это время не работал. Те, кто его избил, пока не найдены.

Я покинул больницу, в голове роились вопросы. Прежде всего, было не понятно, насколько избиение Алексея связано с делом Солоника? Получалась неувязка: то нас всячески контролируют и «ведут» спецслужбы, то вдруг человека, находящегося «под колпаком» спецслужб, подвергают избиению. Это очень странно.

Я стал более предусмотрительным и осторожным, перестал пользоваться домашним телефоном, старался звонить из автомата. Сменил номер пейджера и сотового телефона. Стал более внимательно присматриваться к слежке.

А слежка продолжалась. Многих людей, наблюдавших за мной, я уже знал в лицо. Рация моя постоянно работала, и то и дело было слышно: «Объект сдал», «Объект принял», так что я знал и какие машины были у меня на «хвосте», и когда их хозяева пересаживались с одного автомобиля на другой.

КАК Я ГОТОВИЛ СЕНСАЦИЮ

Лето постепенно заканчивалось. Осень была на носу. Сенсация о побеге Солоника стихала, но время от времени появлялись новые известия: то его видели в Европе, то по телевидению выступал какой-то высокий чин из МВД.

Где-то в начале сентября заместитель министра МВД генерал Колесников дал интервью, где снова упомянул о Солонике и в угрожающей форме намекнул, что мы, мол, знаем тех, кто ему помогал, и в скором времени возьмем их и привлечем к ответственности. Я не сомневался, что эти намеки могли относиться и к нам.

Так оно и вышло. В конце сентября я приехал в консультацию. Наш секретарь Катя с бледным лицом подошла ко мне:

– Вам повестка!

Разворачиваю, читаю: вызвать такого-то на допрос в Региональное управление по борьбе с организованной преступностью на Шаболовку, 6. Номер кабинета, дата, время приема.

Вот и началось! Все в духе нашей правоохранительной системы: вызывают в понедельник, но сообщают об этом за два дня до назначенного срока, то есть за субботу и воскресенье тебе дают время хорошенько перенервничать, дескать, зачем и почему тебя вызывают, а кроме того, в выходные дни ты ничего и ни у кого не сможешь узнать. Вот и сиди и ломай голову.

Хорошо знакомые психологические приемы. Но теперь они применялись не к моим клиентам, а ко мне самому. Ясное дело, что в РУОП вызывают не для того, чтобы объявить благодарность или выдать премию. Готовиться надо к худшему. Не исключены арест или задержание.