Записки 'Бандитского адвоката'

Из консультации я поехал не домой, а в городскую библиотеку. Взяв сразу несколько подшивок газет, я внимательно прочел все публикации о перестрелке 6 октября 1994 года на Петровско-Разумовском рынке. Теперь я знал фамилии и имена погибших милиционеров, что опасный преступник при задержании был тяжело ранен, что он совершил два побега из мест заключения.

Почему же я решил принять это дело к защите? Меня будто заставила какая-то таинственная сила. Шутка ли: убить сразу троих работников милиции - что и говорить, дело и впрямь очень громкое и интересное. И хотя оно сложное, опасное и рисковое, но мне тогда показалось, что я как-то сумею помочь моему клиенту.

На следующее утро мы вновь встретились с Наташей и поехали в мою консультацию, чтобы заключить соответствующий договор о правовой помощи и выписать ордер, который дает адвокатам право участвовать в следствии или на суде.

Наташа сказала мне, что в Московской городской прокуратуре по этому делу создана специальная бригада во главе с одним из начальников отдела.

- Я должна еще кое о чем вас предупредить, - сказала Наташа. - Вам, вероятно, об этом сообщат в прокуратуре. Помимо всего прочего, мой муж обвиняется и в убийстве лидеров уголовного мира. Поэтому я бы хотела, чтобы в условиях нашего контракта был записан специальный пункт о том, что вы никому из своих клиентов, особенно из братвы, не должны говорить, что защищаете моего мужа и где он сидит...

Ну что ж, дело, выходит, по всем статьям громкое, и клиента, оказывается, придется защищать не только в зале суда.

"КАКОГО НЕГОДЯЯ И ПОДЛЕЦА ВЫ ЗАЩИЩАЕТЕ!.."

Я ехал в городскую прокуратуру на Новокузнецкой. Специально решил не сообщать заранее следователю о своем визите. Мне-то хорошо знакомы приемчики следователей: работая с подозреваемым и стараясь выиграть какое-то время, они затягивают допуск адвоката к делу под самыми различными предлогами: то им некогда, то у них срочное совещание, то клиент заболел... Поэтому я и решил появиться в прокуратуре неожиданно.

Хотя я знал и фамилию, и номер кабинета следователя, но при пропускной системе в прокуратуре без его предварительного приглашения не смог бы проникнуть в здание. Поэтому я набрал номер знакомого мне следователя, с которым у нас были неплохие отношения. Не так давно я работал с ним по одному из уголовных дел, и оно в ближайшее время должно было быть направлено в суд. Так что он ничуть не удивился, что я напросился к нему на прием. Пробыв у него несколько минут, я вышел в коридор и поднялся на третий этаж.

Постучавшись в дверь следователя Уткина, я тут же вошел в кабинет. Кроме самого Уткина, за столом сидели еще двое: один из них смотрел телевизор, другой что-то писал.

Они не обратили на меня никакого внимания, занятые каждый своим делом. Я решил представиться, а потом сказал:

- Я адвокат Александра Солоника.

Они моментально, будто сговорившись, обернулись и уставились на меня. В кабинете воцарилась тишина.

Наконец Уткин, смерив меня взглядом, спросил:

- А документы у вас есть?

- Конечно есть, - ответил я и положил ему на стол адвокатское удостоверение и ордер, выписанный только что в юридической консультации.

Уткин долго и тщательно рассматривал мое удостоверение, а потом столь же внимательно изучил ордер. Он попросил меня выйти, чтобы проверить мои полномочия.

Я усмехнулся:

- Неужели вы думаете, что, зная, насколько серьезна и компетентна ваша организация, я предъявлю вам фальшивый ордер или поддельное удостоверение?

- Я уверен, что вы этого не сделаете, но я должен проверить вас.

Как я потом понял, целью была не проверка, а, скорее всего, координация дальнейших действий в связи с неожиданным появлением адвоката.

Через несколько минут Уткин открыл дверь и пригласил меня войти. Те двое, как мне показалось, прикинулись, будто по-прежнему смотрят телевизор и пишут, а на самом деле с интересом поглядывали в мою сторону и прислушивались к нашему разговору.

- Можно узнать, кто вас нанял? Наташа? - спросил Уткин.

- Видите ли, моя задача - защищать клиента. В отличие от работников правоохранительных органов, я никогда не проверяю документы обращающихся ко мне родственников или знакомых моего подзащитного. Они вносят деньги в нашу консультацию и предлагают мне участвовать в защите близкого человека...

- Конечно, - согласился со мной Уткин. - Но что вы хотите от нас?

- Прежде всего, я хочу взять у вас разрешение на встречу с моим клиентом, ознакомиться с первоначальными процессуальными документами, которые он подписал, и с предварительным обвинением.

Уткин посмотрел на человека, который сидел перед монитором. Я бросил взгляд на экран: на меня смотрел человек, лежащий на больничной койке под капельницей, весь в бинтах. Я догадался, что это и есть Солоник.

Еще раз взглянув на мое удостоверение, Уткин сказал:

- Валерий Михайлович, я хочу вас предупредить: вы приняли не совсем правильное решение. - Он тщательно подбирал слова и смотрел на человека перед монитором.

- А в чем неверно мое решение?

- Вы выбрали не того клиента.

- А как я могу определить, тот это клиент или не тот?