Записки 'Бандитского адвоката'

Я направился к своей машине. Не успел я отъехать и нескольких метров, как услышал скрежет тормозов. Из подъехавших "Жигулей" - номера я уже не помню - выскочил какой-то человек в темной куртке, достал автомат и стал стрелять в сторону автомобилей на стоянке. Я видел, как пули летели к "линкольну". Виктор и Олег среагировали молниеносно: в своих дорогих пальто и костюмах они тут же бросились на грязную землю и стали ползти, прячась от пуль, которые, видимо, предназначались им, так как стреляющий все время целился в них.

Казалось, что стрельбе не будет конца. Многие люди, находившиеся около комплекса, тоже попадали на землю и стали ползти к своим автомобилям. Многие машины резко рванули с места. Я услышал крики, видимо, кого-то ранили. Вдруг из Торгового центра выскочили несколько молодых ребят и стали стрелять из пистолетов в автоматчика. Завязалась перестрелка. Автоматчик вынужден был пригибаться. Наконец он вскочил в машину, что была рядом с ним, и она сорвалась с места. За ней внезапно понеслись несколько автомобилей. На набережной остался поврежденный "линкольн".

Я решил уехать восвояси. В тот же день в теленовостях и в "Дорожном патруле" передали подробности перестрелки у "Садко-Аркады". Я узнал, что произошла разборка между неизвестной группировкой и курганскими, что один из лидеров курганской группировки-фамилия не называлась - тяжело ранен и что убит случайно водитель черной "Волги", а на месте перестрелки обнаружено примерно шестьдесят гильз различных видов оружия, включая автомат и пистолеты. Прибывшая милиция никого не задержала, потому что все разбежались.

На следующий день многие газеты вышли с подробными комментариями вчерашнего инцидента. Несколько статей было посвящено курганской группировке. Она заявила о себе в Москве в начале 90-х годов. Сначала курганцы работали с ореховским авторитетом Сильвестром, но после его гибели ближе сошлись с коптевской группировкой, постепенно осваивая столицу.

В этот же день мне позвонил неизвестный человек и сказал, что Виктор тяжело ранен, находится в больнице и очень просил, чтобы я к нему приехал как адвокат.

По дороге в больницу я невольно размышлял о превратностях судьбы: ехал на встречу консультировать по бизнесу, казалось бы, какая может быть опасность, и вдруг - угодил в перестрелку! Вот они, потаенные рифы нашей профессии!

Приближаясь к палате Виктора, я сразу увидел у ее дверей дежуривших вооруженных милиционеров. Я предъявил свое удостоверение, показал ордер. Они сказали, что вопрос моего свидания надо решить с начальством, а пока пропустить меня они не могут. Я заметил, что Виктор в палате не один, и поинтересовался, кто там с ним. Милиционеры ответили, что идет допрос.

- Вот видите! Раз идет допрос, значит, я должен войти.

- Нет, мы ничем вам помочь не можем. Вам необходимо ехать к нашему начальству.

Я узнал, что дело ведет Краснопресненская прокуратура, и отправился туда. Следователь сообщил, что Виктор в тяжелом состоянии. В него попало несколько пуль, а одна задела голову.

- Сейчас вы с ним никак не сможете разговаривать, - объяснил мне следователь. - Но вы не волнуйтесь, мы выставили охрану, и никто к нему близко не подступится.

Почти каждый день я либо приезжал в прокуратуру, либо звонил туда. Иногда наведывался в больницу. Охрана по-прежнему никого не пропускала. Оперативные работники все же допрашивали Виктора, но он ничего толком сказать не мог, кто и почему в него стрелял. Хотя легко было догадаться, что цель перестрелки была одна - убить его.

Примерно через неделю Виктору стало лучше, и я снова настаивал на встрече с ним. Но следователь опять мне отказал по той причине, что Виктор проходил по этому инциденту как свидетель, а значит, адвокат ему не положен.

- Но не исключено, что он будет подозреваемым, - сказал следователь.

- Подозреваемым в чем - в собственном убийстве? - съязвил я.

- Нет, наверное, есть что-то еще.

Спустя несколько дней я все же получил возможность пройти к Виктору. Подъезжая к больнице, я увидел нескольких молодых людей с рациями. Кто-то мне кивнул, помахал рукой. Это была личная охрана Виктора.

У знакомой мне двери на третьем этаже охрана была снята.

На койке одиночной, хорошо оборудованной палаты лежал Виктор с перебинтованной головой, он был под капельницей. Он слабо улыбнулся мне и попытался поднять руку для приветствия, но, видимо, из-за боли не смог. Я подошел к нему:

- Ну как дела?

- Ничего, - ответил Виктор. - Слава Богу, жив остался.

Мы немного поговорили, вспомнили тот злополучный вечер. Я сказал ему, что милицейская охрана у палаты снята.

- Я в курсе. - Он с трудом выговаривал каждое слово. - Меня пока охраняют. Опасаюсь я... Наверное, многие знают, что я жив... убийцы снова попытаются ликвидировать меня. Я думаю в ближайшее время уехать куда-нибудь за границу на лечение...

Через несколько дней Виктор покинул больницу.

С того злополучного вечера 22 ноября прошло почти два месяца, и ни о Викторе, ни о курганских ничего не было слышно, пока не наступило 25 января 1996 года.

И ДРУГИЕ ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ КУРГАНСКИХ