Записки 'Бандитского адвоката'

Вскоре Павла перевели из ИВС в Бутырскую тюрьму, а Эдика П. отпустили в связи с отсутствием обвинительных улик. Я чувствовал, что следствие готовит против него серьезные обвинения. Можно было догадываться, что к Павлу приходили сыщики и из других отделений, и с Петровки - всех их наверняка интересовала его причастность к курганской группировке. Над Павлом сгущались тучи. Я стал готовить несколько жалоб о неправильном ведении следствия и направил их в Московскую прокуратуру.

Мне повезло. На одну из моих жалоб о неправильных процессуальных действиях против моего подзащитного прокуратура города Москвы затребовала уголовное дело у следственного отдела ОВД "Крылатское" на проверку. К тому времени двухмесячный срок содержания под стражей Павла истек, и следователь не мог продлить его по той причине, что дело находилось в Московской городской прокуратуре. Поэтому я вправе был обжаловать действия следователя о несанкционированном нахождении под стражей Павла Зелянина, что я, собственно, и сделал.

Быстро написав жалобу в Тверской народный суд Москвы, я стал ждать. Через два дня дело было назначено на судебное разбирательство. Городской суд затребовал дело у следователя, тот съездил в прокуратуру и забрал его.

Начался суд.

Я стал доказывать, что Павел Зелянин не имеет отношения к найденному оружию. Отпечатки пальцев обнаружены потому, что пистолет был насильно вложен ему в руки работниками милиции. Накануне дал показания главный свидетельсотрудник милиции, участвовавший в стычке на дороге. Он подтвердил, что Павел держал в руках газовый пистолет. Наконец, самое главное: в настоящее время обвиняемый незаконно содержится под стражей, так как двухмесячный срок пребывания под стражей истек и не продлен прокурором.

Мои доводы вполне убедили судью, и он вынес решение об освобождении Павла Зелянина под залог. Срочно надо было собрать необходимую сумму. Так как на суде присутствовали жена и друзья Павла, то они быстро собрали деньги и внесли в банк.

Но, как оказалось потом, именно в этот момент из другого отделения милиции, которое имело виды на Павла Зелянина, направилась специальная группа, чтобы забрать его сразу после выхода из зала суда. Я ждал, пока родственники Павла оформят надлежащие документы, и, стоя у окна, заметил, как к зданию суда тихо и плавно подъехала милицейская машина. Закралось недоброе предчувствие - а не за Павлом ли это, так как я знал, насколько враждебно относились к нему работники милиции. Лучше было не рисковать и увести его через черный ход.

Когда милиционеры сняли с Павла Зелянина наручники и дали ему бумагу об освобождении под залог, я быстро отыскал запасной служебный выход из здания суда и, переодев Павла в одежду его приятеля, быстро вывел и посадил в такси, наказав срочно ехать на любую квартиру, только не к себе домой.

ЗА МНОЙ ПРИШЛИ

Радостный, удовлетворенный своей победой и чертовски уставший, я вернулся домой. Был декабрьский вечер, около десяти часов. Неожиданно в моей квартире раздался звонок в дверь. Как ни в чем не бывало я посмотрел в глазок: за дверью стояли три человека. Один из них был в милицейской форме, двое - в штатском с какимито листками бумаги в руках. Я понял: за мной пришли.

- Кто там? - спросил я.

- Нам нужны вы. Мы пришли для выполнения следственных действий.

- А официальные документы у вас есть? - поинтересовался я.

- Да. - И через глазок показали мне удостоверение сотрудника милиции. Но мне необходимо было потянуть время.

- Скажите, а из какого вы отделения милиции?

Они назвали мне номер.

- Я пойду узнаю, действительно ли вы оттуда? - сказал я. На самом же деле, предчувствуя опасность, я первым делом позвонил своему коллеге, адвокату Валерию Шумкову, живущему рядом со мной, и попросил немедленно приехать. Сделав еще несколько звонков, я стал думать, какие еще бумаги по моим клиентам мне необходимо спрятать.

В дверь продолжали звонить. Я снова подошел к двери и поинтересовался:

- А у вас есть соответствующее разрешение прокуратуры на выполнение ваших следственных действий?

- Да, есть.

- И чье это разрешение?

- Прокурора Хорошевского района.

Я сразу сник. Дело в том, что в Хорошевской прокуратуре у меня было четыре или пять уголовных дел, которые я развалил, и там на меня имели зуб. Последнее дело было особенно скандальным. Сын помощника одного из вице-премьеров нашего правительства обвинялся в рэкете. На самом деле парень хотел получить обратно свои законные деньги. Но следственными работниками двигали непонятные причины, и они стали его "упаковывать" по полной программе Уголовного кодекса, приписывая ему и владение оружием, и наркотики, которые ему подбросили, и так далее.

Скорее всего, подумал я, они пришли в отместку за то, что я направил жалобы на них в Генеральную прокуратуру.

Я тянул время, пока не подоспел мой коллега. Через дверь я попросил его проверить документы и, главное, разрешение на обыск. Мой коллега проверил все и сказал, что документы у них в порядке. Только тогда я впустил их.