Читаем Записки беспогонника полностью

Следующие дни, к счастью, настали теплые, и ветер стих. Работа на пирсе пошла успешнее.

Расскажу еще один случай: о том, как меня приняли за еврея, и в тот раз я этого не отрицал.

Однажды ночью Самородов отвел меня в сторону и сказал, что командир понтонеров зовет меня к себе в гости. А устроились понтонеры тут же невдалеке в землянках.

Я, разумеется, тотчас же пошел. Оказывается, понтонеры, увидев мой длинный нос, приняли меня за еврея, а командиром взвода у них был младший лейтенант Коган, который очень скучал без своих соплеменников. Спустившись в крохотную землянку, я увидел молодого кудрявого офицера — брюнета с печальными еврейскими глазами, который сердечно пожал мне руку. Он тотчас же взял тонкий резиновый шланг и поднял доски со своей постели. Под ними я увидел лежащую на боку железную бочку. Он вышиб из нее пробку, сунул внутрь шланг и с помощью него нацедил мне целую кружку трофейного спирту, добытого какими-то путями.

Он так берег этот спирт, что спал на бочке. Следующие три ночи подряд я приносил ему копченую грудинку, и мы с ним выпивали. Он мне все жаловался, как ему трудно приходится одному среди русских.

Однажды Пылаев увидел мою чересчур веселую физиономию. Пришлось мне признаться. Пылаев захотел познакомиться с Коганом, пришел к нему, позвал в гости, но Коган, боясь оставить свой трофей, идти отказался, а увидев широкое русское лицо Пылаева, спиртом его не угостил.

Наконец подлинно героическими усилиями пяти тысяч воинов мост был закончен. Как сейчас помню — стоял я внизу возле эстакады, когда поверху прошествовала группа генералов и высших офицеров. Я узнал маленького еврейчика начальника УОС-27 полковника Прусса и еще более маленького русского начальника УВПС-100 полковника Уральского.

Впереди всех шагал высокий стройный генерал. Это был прославленный на весь мир полководец, командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский, который в тот же вечер вручал награды наиболее отличившемуся на строительстве моста высшему комсоставу.

Ордена и медали посыпались, но штабные работники не зевали и задерживали их для себя, для своего начальства. В нашей роте второй орден Отечественной войны получил Пылаев, вторые ордена Красной Звезды получили Ледуховский и Пугачев и свой первый орден Красной Звезды получил я. Да, я, я — бывший князь, бывший лишенец, который почти 20 лет подряд боялся, что его посадят, которого не один раз выгоняли с работы, которому не давали учиться, и вдруг получил «Звездочку». Ну как же этому не радоваться, как не гордиться? Честное слово, я этот орден заслужил!

В нашей роте получили медали парторг Ястреб, три или четыре плотника и больше никто.

Пугачев ко второму ордену отнесся равнодушно. Он продолжал ходить в ботинках с обмотками, в насквозь выгоревшей гимнастерке, в такой страшной шинелишке, какие носили только бывшие наши военнопленные. Но начальство сочло неудобным, чтобы он в таком задрипанном виде ехал бы получать награду. По распоряжению майора Елисеева в роту прибыл из ВСО портной. Он снял с Пугачева мерку. А через кратчайший срок нашему бессребренику была доставлена новая гимнастерка и новая шинель, переделанная из английской, а также сапоги. Доставили это ему прямо на строительство моста.

Пугачев тут же переоделся и переобулся, а его старое обмундирование было торжественно брошено в Вислу.

Несколько дней спустя поехали мы, награжденные, за 50 километров в город Бромберг, где тогда размещался штаб ВСО-74.

Кто и как вручал нам награды — я не помню, а торжественный обед, не отдельный, для господ офицеров, а для простых смертных, я не забыл. Каждому было выдано по 100 граммов спирту. Я сидел рядом со старым знакомцем снабженцем Гофунгом, также получившим Красную Звезду.

— Моисей Соломонович, маловато 100 грамм, — начал я его подзуживать, — может быть, по нашей прежней дружбе… — хотя этой дружбы никогда у меня с ним не было.

Он встал, ушел на кухню и принес две кружки, наполненные волшебной жидкостью. Мы с ним чокнулись, выпили. И который раз за время войны он мне сказал:

— А помните, как под Сталинградом вы мне пальто прожгли?

Но на этот раз не было в его голосе злобы, а только одно умиление, что вот и он — старый еврей, бывший завмаг — тоже удостоился награды.

<p>Глава двадцать пятая</p><p>Последняя военная весна</p>

1-я и 3-я роты нашего 74-го ВСО остались возле нового моста. Гусеницы танков так жестоко стирали дощатый настил, что половые толщиной в 5 сантиметров доски приходилось менять беспрерывно. Говорят, танков прошло через мост неисчислимое количество.

А 2-я рота отправилась за 35 километров в город Бромберг, теперь Быдгощ. Наше высшее начальство подружилось с Военно-морским управлением, и мы должны были выполнять различные работы по расчистке рек и каналов от временных деревянных мостов и от взорванных частей мостов металлических, чтобы Дунайская и еще какая-то флотилии смогли бы по Бугу, Висле и каналам добраться до Одера, а в перспективе до Шпрее и Эльбы.

В Бромберге мы остановились в пустых немецких домах на одной из окраинных улиц «на отдых».

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное