Записки бездарного режиссера

К концу съёмки тазик был полон. Наталье Игоревне досталась малозавидная роль – плевать в него после каждого дубля. Дублей было много, потому что Александр Сергеевич постоянно ошибался. То снова промазывал горчицей мимо сосиски, то о чем-то задумывался и не реагировал на команду «Начали», то не попадал вилкой в сосиску. Мы смеялись, обсуждали ошибки, Селезнёва вспоминала, что на съёмках фильма она вообще два тазика нажевала. А он словно не присутствовал на площадке, вроде бы все делал, старался, но глаза были абсолютно пустыми и равнодушными. И я все ломал голову, ну что же я не так делаю, почему он так себя ведет, почему уклоняется от расспросов о фильме, почему не поддерживает заданную Селезнёвой положительную тональность съёмки. Даже на фотографии вместе со съёмочной группой он вроде бы случайно закрыл лицо рукой....

Наконец все получилось. Мы совместными усилиями добились почти стопроцентной похожести, но мне не хотелось говорить: «Съёмка окончена. Всем спасибо». Хотелось продолжать общаться, слушать смешные истории Натальи Игоревны, следить за грустным Александром Сергеевичем, чувствовать сзади восхищённые взгляды бывших коллег и приятное посапывание Валерия Валентиновича, словно это он придумал, как выкрутиться из ситуации с вялыми сосисками заказчика. Ко мне подошла Наталья Игоревна и потрепала волосы:

– Хитрый вы. Ничего, вроде бы, не сделали, не кричали, не психовали, а я как дура сожрала целый мешок дерьмовых сосисок, выложила все тайны, да ещё и ролик сняли достаточно быстро.

Мы погасили свет и пошли смотреть отснятый материал, а актёров отвезли в гостиницу отдыхать, поскольку вечером их ждала традиционная «культурная программа» в виде посещения лучшего ресторана города, а рано утром самолёт в Москву.

Наталья Игоревна вошла в холл ресторана, словно королева, в роскошном платье и бриллиантовом колье, позади нее ссутулившись брёл Александр Сергеевич. Глядя на него, складывалось впечатление, что он даже не переодевался, а после съёмок прямо в костюме лёг на кровать и заснул. Нам выделили самый удобный стол – мы видели всех, нас не видел никто. Селезнёва продолжала щебетать, смеяться и подтрунивать над Демьяненко, а он с жадностью накинулся на еду и не дожидаясь тоста, опрокинул рюмку водки, а после третьей в его глазах появилась ещё большая, чем на съёмках, тоска.

Официант принёс очередные разносолы. Мы продолжали болтать о кино, о ролях и, конечно о Гайдае: какой он хороший, какой он талантливый, как он любит актёров и как актёры любят его, как он помог начинающим опериться и почувствовать себя в профессии, как сделал из молодых и неопытных актёров настоящих звёзд, которых по сей день узнают на улице. Александр Сергеевич выпил очередную рюмку и глядя мне в глаза тихо сказал:

– Как я его ненавижу! – за столом все затихли. Я чуть не подавился от его слов и от его взгляда. – Не-на-ви-жу! Он мне всю жизнь сломал. Мне 62 года, а я до сих пор «Шурик». Какой я «Шурик»? Я должен был Гамлета играть. Меня Козинцев утвердил на главную роль, а тут Гайдай со своей «Операцией». Читаю сценарий – дурацкая комедия, подумал снимусь и все забудут. Сижу, жду звонка Козинцева: месяц, два, полгода. Потом не выдержал сам позвонил на «Мосфильм», а там говорят, что после премьеры «Новых приключений Шурика» худсовет решил отказаться от моих услуг и Гамлета теперь будет играть Смоктуновский.

Несколько лет спустя, работая в архиве «Мосфильма» и пересматривая папки с фото пробами актёров, я вспомнил этот разговор с Александром Сергеевичем и попросил работницу архива принести мне папку с пробами на «Гамлета». На первой странице были приклеены несколько фотографий молодого Демьяненко в образе принца датского, а под ними два штемпеля: первый – «Утвердить», с подписью Георгия Козинцева, второй – «Не утверждён», с подписями членов худсовета. Хочу сказать, что это был бы фантастический Гамлет. Нет, он не был бы похож на Гамлета в исполнении Смоктуновского, но это был бы гениальный Гамлет. А тогда, в ресторане, я был уверен, что это немножко алкоголь, немножко «звёздная болезнь» развязали язык Александру Сергеевичу. Какой из него Гамлет. Так, наверное, думал не только я, но и все сидящие за столом. Александр Сергеевич, видимо почувствовал это и больше тему «Шурика» и «Гамлета» не затрагивал.

– Сашенька, давай ты не будешь больше пить, – обратилась к Демьяненко Наталья Игоревна, – ты же знаешь, чем все может закончится.

– Всё будет хорошо, – ответил он и обратился к нам, – простите, я испортил вам настроение своим нытьём. Обещаю, больше не буду. Но ещё рюмочку выпью за здоровье Юры Беленького. Он вытащил меня с того света, пригласив сниматься в его «Клубничке». Дурацкий сериал, но после него меня почти перестали называть на улице «Шуриком». Простите ещё раз, обещал ведь больше не упоминать это имя.