Записки бойца Армии теней

  На Восточный вокзал мы прибыли к обеду, в разгар дня. Да-а, здесь полное засилье оккупантов: немецкие солдаты, офицеры... Летчики, подводники, моряки, танкисты, СС и СА - сновали по вокзалу привычно, как у себя дома. Холеные, лощенные. Молча, чтобы не привлекать внимания, бродили мы по залам, по перрону. Останавливались, и я читал различные указатели, объявления, искал, где вход в метро...Что это такое, как оно выглядит? Рекламный щит. На нем куча объявлений, сообщения. Какие-то аккуратненькие, стандартные, красного цвета с траурным окаймлением листки, целый ряд:    "Эмиль Тиссельсан, Анри Готеро, оба из Париже, приговорены к смертной казни за помощь врагу, выразившуюся в их участии в коммунистической демонстрации про-тив оккупационных сил. Они расстреляны сегодня, 19 августа 1941 года."  Каждая афиша, под названием "Ави-Беканнтмахунг", сообщала об исполнении смертного приговора над двумя, тремя, а то и над десятками людей: смерть за участие в демонстрации, смерть за саботаж, смерть за порчу телефонного кабеля, даже за содержание почтовых голубей! Под каждой - подпись: "Генерал от инфантерии, фон Штюльпнагель". Были и списки заложников с уже в них вычеркнутыми фамилиями, считай казненными, - стариков, женщин, юношей, детей... На это указывали их имена, даты рождения.

Стиснув зубы, стоял я у этой доски Смерти и Скорби. Перевел содержание нескольких афиш своим спутникам. Наконец нашли спуск в метро. Поскорей туда, где нам должны помочь! А вот и огромный план Парижа с линиями метро. "Иври-на-Сене" - назывался пригород, куда мы должны были поехать На какую ветку нам сесть, с какой стороны перрона? Нашел линию с конечной станцией "Порт д'Иври", а перед ней и нашу остановку "Порт де Шуази". Какое счастье: нам не надо делать никаких пересадок! В вагоне второго класса, в давке, я рискнул обратиться к рядом стоящему юноше, наружность которого внушала доверие. Мой вопрос: "Правильно ли мы едем?". У него было настолько открытое лицо, что сделал это безо всяких опасений. Конечно, мой акцент не мог не вызвать некоего недоверия, и юноша оглядел меня с ног до головы. Видимо, был удовлетворен и, с благородством и услужливостью гостеприимного хозяина, не только сопроводил нас до нужной станции, но и поднялся с нами наверх и указал нужную улицу "рут де Шуази". Пожелав нам "Бон шанс!" - удачи, он опять спустился в подземелье. "Бон шанс!"... будто понял, что именно она, эта удача, и есть то, что нам сейчас крайне необходимо.

Какая длиннющая улица!.. Миновали с правой стороны какое-то кладбище, и наконец остановились у нужного нам номера. Всем идти наверх не стоит: мало ли что могло случиться за это время! Мало ли, какое неприятное "вдруг" могло нас подстерегать! Предложив ребятам прогуливаться невдалеке, я сам поднялся и условными знаками, как меня научил Ковальский, постучал. Дверь открыл молодой человек лет двадцати. Судя по описанию Зденека, - это он, Пьер. - Я от Зденека. - представился я. Пьер пригласил войти. Малюсенькая, опрятная комнатушка. На газовой плитке в кастрюле с кипящим маслом - нарезанный длинными ломтиками картофель. Это - излюбленное французское национальное блюдо "пом фрит". Запахло домом. Пьер слушал мой краткий рассказ. Да, он ждал нас. Но гестаповцы напали на след нескольких смежных групп. Последовали многочисленные аресты, положение стало критическим. Естественно, приютить у себя Пьер не может, - слишком опасно. - А где остальные? - Остались на улице. - Правильно сделал!.. Ну, а что касается вашей переправки в Африку или Англию, - и он взволнованно заходил по комнате: - Не кажется ли вам, что и здесь можно бороться? Я сказал, что ребята не владеют языком. - Как, не владеют? А как же вы добрались сюда? Он что-то забормотал, продолжая шагать взад-вперед. Об аресте связной в Нанси он уже знал. Это тоже намного осложнило ситуацию. Наконец, он предложил погулять часа два, затем со спутниками снова подойти к его дому. Поджидал он нас у подъезда. Повел по улице к какой-то подворотне. Свистнул, и к нам вышел мужчина в темных очках. Деловито задал несколько вопросов по-французски, затем внезапно перешел на довольно хороший русский. Поняв, что наше желание влиться в борющуюся с немцами армию серьезно, и учитывая, что, пожалуй, иного выхода нет, - незнание языка тому причиной, (а этого здесь не ждали!), незнакомец, представившийся "Гастоном", предложил поехать в Ля Рошель, где ему известен капитан рыбачьего баркаса, занимающийся контрабандной перевозкой добровольцев. Сообщил, в каком кабачке мы его найдем, его приметы, время встречи и пароль. А пока посоветовал остановиться по адресу, данному нам матерью Жерома, - у Анни Террон. Извиняясь, подтвердил сообщение Пьера, что у них самих положение сейчас сугубо ненадежное, часто приходится менять "крыши", документы, клички... Если же Анни Террон не сможет нас принять, то... ничего не поделаешь!.. нам надлежит прийти к Пьеру к 21-00. На этом мы и расстались.