Записки бойца Армии теней

Ребята всегда были начеку, вовремя предупреждали и уводили от опасности. Что и как было с моими спутниками, - не знаю, я их не видел. Как-то я должен был провести ночь на каком-то чердаке. Только расположился, как снизу застучали в люк. То был Зденек: - Помоги! - попросил он: - Маня ранило, царапнуло в плечо, не могу рукой пошевелить, А расклеивать - моя очередь... Давно я мечтал об активной работе, - хоть этим отблагодарю. Короткими перебежка-ми мы продвигаемся в соседнем поселке Сен-Николя. От дома к дому, от перекрестка к перекрестку. Вспомнилось наше приключение с лестницей в годы студенчества. Тогда была шалость, а теперь... Я макал кисть в банку с клейстером, мазал стены, заборы и клеил. Зденек похвалил: - Ловко у тебя получается! - Опыт из Югославии. - не утерпел я, чтобы не прихвастнуть и не приврать. Для меня то были ночи романтики! Несколько раз мы нарывались на патрули, нам вдогонку стреляли. Мы удачно убегали: Зденек был здесь как дома, знал все лазейки. Можно сказать, что мы с ним подружились почти сразу. И вот он пришел хмурым: - Сегодня на вокзале схватили нашу связную из Парижа. С чемоданом литературы. Беда! Оставаться вам у нас слишком рискованно: начнутся повальные обыски и аресты. Я сообщил о вас в Париж... Жду указаний. Так прошло еще с неделю, пока не пришел приказ переправить нас в Париж: - Обсудив ваш случай, Центр решил поручить нам организацию побегов из близлежащих лагерей в Германии и дальнейшую переправку беглецов. Короче, надо организовать "цепочки". Для этого надо расширять наши людские резервы, а это всегда сопряжено с большим риском. Так что работы, а соответственно и опасности, прибавилось. Вот и велено вас отправить в Париж. А мы свяжемся с вашими товарищами в лагере. Как, с кем, каким образом можно с ними вступить в контакт? Настал день, когда из Варанжевилля, где я жил у Зденека и его друзей, меня привели на вокзал города Нанси. Там уже были Николай и Михаило. У Зденека сильно воспалилось плечо, поэтому прощальные объятия были осторожными. Он шепнул: "Хочу, чтобы ты знал: моя фамилия - Ковальский. Может свидимся!"^{16}

Сели в поезд. Согласно указаниям Зденека, под вечер сошли с него в Бар-ле-Дюке: тут кончается "Зон энтердит" и за ним идет демаркационная линия, а следовательно и обязательная проверка документов и пропусков у пассажиров. Ночью прошли около тридцати километров по лесам, немножко подремали, и к утру были в Витри-ле-Фран-суа, городе уже в "Оккупированной зоне", где снова сели на поезд "Нанси-Париж". Таким образом мы избежали проверки на этом перегоне. Примерно к обеду, мы прибыли на "Гар де л'Ест" - "Восточный вокзал" Парижа. Итак, мы покинули Лотарингию и отважных антифашистов. Мы надеялись, что в Париже найдем то, что ищем, и что это преподнесут нам на "голубом блюдечке с золотой каемочкой". А почему бы и нет?  

* * *

   ...Надежда! Какая ты призрачная, неуловимая, и в то же время, какая в тебе мощная сила! Окоченевший, почти заледеневший, сижу я в холодильнике, а она, надежда, согревает. Да еще как! Я знал, что обречен, что никакой еды мне не положено, а без нее не выжить... И вот, опять тот же ефрейтор, заступивший на смену, тихо отомкнул кормушку, молча протянул миску такого же, как и в первый раз, сытного и горячего супа. Не свою ли порцию отдает он мне? Отошедши от холода и возвращая миску, я спросил: - Как тебя зовут? - Не надо... Если выживешь, они не успокоятся. Но как нам надоело выволакивать отсюда заледенелые трупы!.. Пусть побесятся! Эти ублюдки - не люди! Нет, не люди! Он сказал "нам". Значит, он - не один, кому надоело служить таким хозяевам?! И именно такие, как он, и являются той лакмусовой бумажкой, которая безошибочно определяет, кто есть кто, где добро, а где зло. Странно всё это. А следователи-гестаповцы ждали, когда же я буду сломлен, когда начну выкладывать фамилии друзей, их клички, адреса и так далее, и так далее... Что придумать?.. Впрочем, запасной вариант "признания" был продуман загодя. Но... нельзя торопиться, - иначе не поверят моему "чистосердечному признанию", начнут проверять... Нет, торопиться никак нельзя! Еще немножко потерпеть, выиграть время. Так, чтобы по всем подсчетам им стало ясно, что я действительно полностью доведен "до кондиции", до "момента истины", что теперь говорю истинную правду, или то, что из нее запомнил... И я снова погрузился в прошлое...    

Глава 4. В ПОИСКАХ...