Записки бостонского таксиста

Жизнь наша полна неожиданностей. Идёте вы по улице, настроение хорошее, но вот завернули за угол, и вдруг на голову валится кирпич. Какой уж тут может быть марафон, когда искры из глаз сыплются, и одна только мысль в голове — откуда этот чёртовый кирпич здесь взялся. Нечто подобное случилось с Майклом, и тренировки пришлось временно прервать. Прошло некоторое время.

— Майкл, — сказал как-то бывший центровой баскетбольной команды Леон, — помоги мне пробежать Бостонский марафон. Протащи меня хотя бы полдистанции.

— Угу, — согласно кивнул Майкл, и хотя только недавно возобновил тренировки, но пробежать двадцать километров было ему под силу. Так у Фёдора Семёновича в дополнение к знаменитой футболке появилась историческая фотография: Майкл впереди, а в затылок ему, пыхтя, бежит Леон. Тут следует сказать, что Леон успешно добрался до финиша марафонского забега.

Опять прошло некоторое время; и неожиданно возникли некоторые обстоятельства, в результате которых Майкл перебрался в Нью-Йорк. Об этих обстоятельствах речь впереди, а пока что каждое утро уже на новом месте Майкл совершал длительные пробежки. Если же нужно было в магазин или ещё куда-нибудь, то он всегда ездил на велосипеде, потому что общественный транспорт не признавал. А вот его друг, бывший центровой баскетбольной команды Леон, каждую субботу ездил из Бостона в Нью-Йорк, правда, не на велосипеде, а на автобусе, потому что в Нью-Йорке жила его девушка. И вот однажды вдруг, а в жизни всё случается вдруг, раздался телефонный звонок. Он звенел настойчиво, потому что торопился сообщить что-то важное.

— Привет, Майкл, — сказал Леон, а это был именно он. — Как поживаешь?

Звонил он из кафе, где вместе со своей девушкой пил кофе и кушал пирожные.

— Неплохо, — отвечал Майкл и хотя видел Леона недавно, потому что ещё утром они вместе совершили длительную пробежку, однако спросил для порядка: — А ты?

— Очень хорошо, — сказал Леон, а потом, помолчав немного, продолжал: — Я решил участвовать в Нью-Йоркском марафоне. Составишь мне компанию?

— Угу, — отвечал Майкл, ещё не зная как реагировать на это предложение.

— Кажется, ты не потерял право быть участником?

— Угу, — отвечал Майкл, — оно даётся на два года. Но времени осталось маловато, а я не готов.

— Пробежишь, никуда не денешься, — возразил Леон, и на этом они поладили.

Почему эта идея пришла в голову Леона именно в кафе, трудно сказать. Может он похвастался перед девушкой какой он герой, может была другая причина. Как бы то ни было, а решение было принято.

XXXVI. Нью-Йоркский марафон (продолжение)

Итак, Майкл начал усиленно готовиться к Нью-Йоркскому марафону. Времени для подготовки было маловато, а марафонская дистанция требует к себе уважения. Но форсировать подготовку тоже нельзя — перегоришь раньше времени и можешь отправляться на собачьи бега, и то — в качестве наблюдателя. Успех в марафонском забеге приносят ежедневные длительные пробежки. Каждую неделю Майкл пробегал в общей сложности сорок миль, и надо было успеть хотя бы раз в официальных соревнованиях преодолеть половину марафонской дистанции и желательно с хорошим временем.

Хорошее время Майкл показал и его зачислили, как он выражался, в «быструю группу», в которую вошли опытные бегуны со всего мира. Ну, конечно, их было ни десять, ни сто и даже не тысяча. Было их ровно десять тысяч, но даже попасть в столь большую группу было почётно. Однако Майкл подумал немного, подумал и сказал себе: «Марафонская дистанция требует уважения, а я не готов достаточно». Поэтому перед самым началом состязания он попросил организаторов переписать его в «медленную группу», потому что целью было не выиграть забег и прославиться на весь мир, а всего лишь успешно добраться до финиша.

И вот день забега. Ноябрьское небо нахмурилось, покрылось густыми облаками и с подозрением смотрит на землю — откуда, мол, такое огромное сборище, потому что чуть ли не полгорода высыпало на улицы. Однако по прогнозу дождь не предвиделся. А на старте — море футболок и маек всех цветов радуги. Один участник только в плавках и демонстрирует рельефную мускулатуру. Плавки чёрные, а на самом интересном месте нашит синий лоскуток с номером. Другой украсил себя налобной повязкой, расшитой бисером, на голову водрузил шапочку из мягкой кожи, над которой возвышалась корона из перьев молодого беркута. Перья были белого цвета, а кончики их предварительно окунули в чёрную краску. Впрочем, это были не орлиные перья, а всего лишь перья индюшки, но столь искусно обработанные, что казалось их только что выдернули из орлиного хвоста.