Записки бухарского гостя

На рассвете счастливого дня высокодостойные султаны имели честь исполнить [обряды] поздравления с праздником новой победы и с праздником жертвоприношения. Все единодушно совершили восхваление и прославление великого государя, много благодарили [его]. Утром дня жертвоприношения его высокостепенное ханское величество соизволил исполнить обязательные праздничные, религиозные обряды у лучезарной могилы его величества, покойного Абу-л-Хайр-хана, как-то: совершение молитвы и величания и того, что подобает правилам поклонения и величания в этот славный и великий день. То высокое место он сделал местом проявления великолепия и величия и местом столов изобилия и щедрот. Глаз небес остался в изумлении и затмился от случившейся встречи подобного общества на могиле знаменитого деда и высокодостойного отца. Все вдоволь воспользовались ханскими дарами и хаканской благосклонностью и достигли своих целей и желаний, явились, чтобы достичь величия покровительства и ради устройства дел. О состоянии присутствующих по сравнению с высотой достоинства, степени, величия чести и славы его ханского величества уста произнесли следующие стихи. /110а/

[Далее следует хвалебная касыда, превозносящая Шайбани-хана выше Александра Македонского.]

Когда, хвала Аллаху и благой помощи его, могущественному величеству удалась такая знаменитая победа от щедрот творца, то [хан], здравый и невредимый, преисполненный качеств повелителя, со знаменем, подобно солнечному блеску, изволил вернуться из страны казахов в область Сыгнак.

[Далее Ибн Рузбихан говорит, что все это он изложил в своей книге красиво и доступно.]

Сейчас [мое] намерение таково: я опишу здесь картину своего состояния со времени, когда я расстался со счастливыми знаменами в окрестности Сыгнака, до момента, когда я снова обрел в прекрасном городе Йаси счастье служения его величеству, наместнику всемилостивого.

/ 110б / ГЛАВА XXXVII ПАМЯТКА О СОСТОЯНИИ ПИШУЩЕГО ЭТИ ЛИСТЫ СО ВРЕМЕНИ, КОГДА [ОН] ОТПРАВИЛСЯ В СЫГНАК, И ДО ТОГО. КАК УДОСТОИЛСЯ ЧЕСТИ СЛУЖЕНИЯ ХАНУ В ГОРОДЕ ЙАСИ

[Автор рассказывает о болезнях, которые он претерпел в пути. Сопровождавшим его лицам он велит написать под его диктовку завещание, чтобы над его могилой поставили плиту с надписью из трех бейтов на арабском языке, провели проточную воду и ставили кувшин для прохожих. Для подтверждения сути своего завещания Ибн Рузбихан приводит рассказ из хадиса о Са'ад б. 'Ибаде.]

/112б/ Описание города Сабрама[347]

На третий день султанского Нового года[348] я со следами слабости и болезни захотел из города Сыгнака проехать в город Сабрам и в конце месяца зу-л-када[349] прибыл в Сабрам и нашел его необыкновенно приятным городом. Построен [он] в открытой, ровной степи. Он чрезвычайно веселый, светлый, с мягким, бодрящим воздухом, который придает разуму радость и силу. В окрестностях его, подобно овцам, пасутся стада диких коз и во всей округе растут и виднеются разного рода красивые деревья. Самый город окружен высокой стеной, которую нельзя быстро взять властной рукой, а вокруг нее неприступный ров, который препятствует казахам войти.

[Затем следует газель автора, сложенная им в честь этого города, где он хвалит казахских девушек.]