Записки человека долга

Автоматически открывается калитка, чугунное кружево, автомобиль тормозит у белой виллы, двое поднимаются на крыльцо, и я бесплотно иду следом, и вот уже Дарин с непроницаемым лицом идет навстречу осанистому типу в золотом пенсне. И падает на ковер лицом вниз. Тип в золотом пенсне недоуменно и растерянно оглядывается – он явно такого не ожидал. Из-за портьеры появляется человек с пистолетом, и уж его-то я знаю как облупленного – Гелленталь, он же Серый Антихрист. Теперь мне все ясно – где был прокол, кто недоучел и что. Значит, вот так. Гелленталь. Бывший майор военной разведки одного маленького, но чрезвычайно воинственного государства в те времена, когда еще существовали национальные армии и разведки. Теперь притворяется мирным рантье и притворяется, надо отдать ему должное, чрезвычайно непробиваемо. До сих пор мы так и не смогли доказать, что Гелленталь и Серый Антихрист – одно и то же лицо. Теперь другое дело. Виллу эту мы найдем. Трупы в подвале выкопаем. Перевернем все вверх дном, найдем отпечатки пальцев, свидетелей, теперь мы твердо знаем, что Гелленталь там был, и будем танцевать от этой печки. Гелленталь сейчас в Мехико, беззаботно глазеет на старинные здания и покупает поддельные антики – ну что ж, пусть пока погуляет…

Стоп, стоп. Что же, я поверил, будто передо мной машина времени? Может быть, все это обман. Может быть, Алиса владеет гипнозом. Впрочем, проверить нетрудно…

– Некоторые очень пугаются, – сказала Алиса. – А у тебя крепкие нервы.

– Есть немного, – сказал я.

Она стояла, сунув руки в карманы курточки, легонько покачиваясь с пятки на носок. Сколько людей до меня смотрели в глаза этому льву и что они заказывали?

Если это не гипноз, следовало бы окружить памятник танками… Многие дали бы отрубить себе руку, лишь бы узнать, какие бумаги просматривали и что делали в недалеком прошлом некоторые мои коллеги, – прошлое означает и то, что произошло минуту назад… А ревнивые мужья, мелкие жулики, желающие подсмотреть код сейфа, нечистоплотные бизнесмены и просто грязные типы, которых манит соседская спальня? Но если это всего-навсего гипноз, каким дураком я буду выглядеть, потребовав охранять памятник? Черт возьми, неужели начались порожденные здешними чудесами дилеммы? Зябко стало от такой мысли.

Меня тянуло спрашивать и допрашивать, но я молчал. Успеется. Выпрямился, глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, посмотрел в сторону моря. Небо в эту ночь было чистое, звездное, сверкали огни города, над ними метались алые росчерки метеоритов, а над метеоритами…

Над метеоритами, над городом стояла радуга, пронзительно чистое семицветье. Одним концом она упиралась в искристо поблескивающее море, второй терялся в мельтешении городских огней. Самая настоящая радуга, на полнеба. Самая красивая и яркая из всех, какие я видел в своей жизни.

Над радугой висела луна, огромная, круглая, пухлая, в темных пятнах безводных морей. Зеленая луна. Цвета весенней травы, молодой листвы, драгоценного камня изумруда и девичьих глаз. Луна, которой не положено быть такого цвета. Луна может быть белой, желтой, иногда красной, но никогда – зеленой.

Что могло уверить меня в том, что я не сплю и не сошел с ума?

Успокоила трезвая и спокойная мысль – они начинали точно так же, Некер и Лонер. Они тоже в свое время столкнулись с чем-то необычным, не лезущим ни в какие рамки, лежащим на грани ирреальности (хотя кто ее определит, эту грань?). Они тоже должны были ощутить растерянность и боязнь за свой рассудок. Может быть, они чересчур испугались за свой рассудок и оттого утратили его? Так что мне следует ничему не удивляться. Помнить, что я нахожусь в Стране чудес, и вести себя соответственно. Повстречается гном или призрак – не креститься, не бежать к психиатру, а достать магнитофон и снять допрос.

– Испугался? – спросила Алиса с интересом.

Я вразвалочку подошел к ней, взял за плечи и заглянул в глаза. Она преспокойно улыбалась.

– Ну? – спросил я.

– Вообще-то мне мама не разрешает целоваться с незнакомыми мужчинами…

– Приятно видеть, что еще встречаются девушки, свято следующие родительским заветам, – сказал я. – Это меня умиляет, я сентиментален… Не передергивай, речь не о поцелуях. Ты меня специально сюда притащила? Попугать?

– Вовсе я тебя не пугала. Развлекала, как могла. Журналисты обязаны любить необычное, не правда ли? Ты доволен?

– Еще как.

– Прекрасно, – сказала она. – Поздно уже. Поехали?

Я посмотрел на радугу и зеленую луну, фантастическим орденом на диковинной ленте сиявшие в исцарапанном метеорами небе. Надо будет спросить о них Зипперлейна. В отчете Лонера ни о чем подобном нет ни слова. Впрочем, язык не поворачивается именовать отчетом этот коктейль из первобытных страхов и мазохистских заверений в собственном бессилии. Отчета Некера у нас нет, и вряд ли мы его когда-нибудь получим. У нас есть только я, а у меня пока что ничего нет…

Мы мчались по ночному городу.

– Отвезти тебя домой? – прокричала Алиса.

– Поезжай к себе, – ответил я. – Я тебя провожу как бы. В лучших традициях.