Записки «черного полковника»

– Вот так всегда! – раздраженно заметил Ухналев. – Мы решаем свои мелкие задачи, не сопрягая их с задачами региональными и мировыми. И в результате получаем по носу. Сколько было разработок мелких предателей в конце восьмидесятых годов? И вся система просмотрела предателей крупных. А почему?

– Потому что все говорили: не нашего уровня разработки, не нашего ума дело, – поддержал его Виктор Сергеевич.

– А все эти дела должны были быть нашего ума! Ведь малое определяется большим и наоборот. Невозможно манипулировать малой матрешкой, не открыв большую.

– Хорошо, хорошо… – произнес Корбалевич. – Я был не прав, будем действовать максимально быстро. Только вот чьими средствами проводить захват? Если нашими, то сразу будут видны уши контрразведки.

– Подключим коллег из органов внутренних дел, – безапелляционно заявил Ухналев. – Они с удовольствием запишут это дело на свой счет.

– А наше руководство пойдет на это? – спросил осторожный Виктор Сергеевич.

– Пойдет, – ответил за Корбалевича Ухналев. – Наше руководство сейчас сверхосторожное, и такой вариант ему будет предпочтительней.

– Ну и прекрасно, – сказал Корбалевич, поднимаясь с дивана. – Я пойду.

– Конечно, Леня, – отреагировал на это Ухналев. – Но перед тем, как ты уйдешь, прими от нас с Виктором скромный подарок.

Ухналев полез в шкаф и вытащил оттуда сшитый том каких-то материалов.

– Что это? – спроисл Корбалевич, хотя оперативное чутье уже подсказало ему ответ.

– Это фиксация работы с «нашим другом». Она пригодится тебе на этапе реализации разработки «резака» Каморканы. Но имей в виду, составлена она пенсионерами, а следовательно, с нарушением правил секретного делопроизводства. Поэтому быстро используй содержание этого тома, а сам том – в огонь.

– Нет сейчас огня, Валерий Михайлович, – ответил Корбалевич, – сейчас у каждого машинка для измельчения бумаги. Все меняется.

– Твою мать! – выругался Ухналев. – Машинками обзавелись, а оперативный кураж потеряли.

– Валера, Валера, – стал успокаивать его Виктор Сергеевич, – что с тобой?

– То же самое, что и со всеми нами, – зло отозвался Ухналев.

Корбалевич засунул том в портфель и покинул квартиру Ухналева с неприятным чувством, сродни тому, которое испытывает неофит, после того как его труд неудовлетворительно оценивает один из уважаемых им авторитетов.

Виктор Сергеевич

– Ты слишком резок с Расимом, – сказал Виктор Сергеевич Ухналеву. – Он выполняет на общественных началах государственно-полезную работу, а ты относишься к нему, как к человеку, который чем-то тебе обязан.

– Витя, ты не прав, – ответил Ухналев, – ты же знаешь, что я отношусь к нему по-отечески, а отцы бывают разные, одни сюсюкают со своими детьми, а другие держат их в строгости. И вообще тенденция не обижать своих детей идет от общей тенденции, которую нам втюхивают наши цивилизационные конкуренты. Но они вырожденцы, что с них взять, а мы-то почему свое юное поколение воспитываем на их нормах?

– Валера, это нормы современного процесса воспитания.

– Да ничего подобного! Ты обратил внимание, что пропаганда наших конкурентов и визави всегда была с позиций обиженного. Они послали «боинг»-шпион, который мы сбили, а в результате мы – волки, а они – овцы, которых обидели. Они пришли к нам с мечом, вырезали наш генофонд, разрушили материальные основы жизни на той части, что называется европейской, а когда получили по зубам, расплакались, что мы с ними жестоко обошлись.

– Валера, это общая тенденция тех, кто хочет сохранить себя… – начал было объяснять Виктор Сергеевич, но Ухналев, не слушал его и продолжал:

– Они плакали, что КГБ всех «заел, законтролировал, что нужно ослабить эту смертельную хватку», а потом анализировали наши промахи, утверждая, что все дело было в неспособности этого ведомства обеспечить безопасность страны.

– Валера, не надо обелять комитет, он тоже ответственен за развал страны, хотя ты прав: хвост не виляет собакой.

– Витя, комитет – это не человек, это организация. В ней существовали рядовые сотрудники, маленькие и средние начальники, большие боссы. А сверху были те, кто определял его политику. Они вообще были вне комитета. Это они в восьмидесятых годах давали команду не оказывать воздействия на процессы, а только отслеживать обстановку. А уж если и вмешиваться, то только в форме некоей профилактической беседы.

– Помню, помню, – сказал Виктор Сергеевич, – именно тогда появился анекдот о профилактике.

– А я чего-то его не знаю…

– Ну, тогда я его расскажу, а заодно переключу тебя на более веселый лад, а то опять о катастрофах заговоришь.

– А чего о них говорить, они уже свершились, – проворчал Ухналев. – Мы одновременно проиграли все войны за 300 лет.

– Мы не войны проиграли, Валера, – мягко поправил его Виктор Сергеевич. – Мы результаты всех войн утратили.

– Что одно и то же, – сказал Ухналев.