Записки «черного полковника»

– Я хотел бы отдохнуть, не выходя за пределы отеля, – сказал Виктор Сергеевич.

– Но это всего в двух часах лета…

– И я предпочитаю видеть Голливуд на экране.

– Тогда вам нужно посетить Кауаи. Это почти тот же Голливуд, здесь снимались такие фильмы как «Парк Юрского периода», «Кинг-Конг»…

– Вы меня не так поняли, – исправился Виктор Сергеевич, – я предпочитаю видеть продукцию Голливуда, а не саму кинофабрику.

– Вы из Москвы? – перепрыгнула дама на другую тему.

– Я из Вильнюса.

Б.Н

Через три дня я окончил писать справку «Предложения по противодействию “программе стимулирования дезертирства” с территории ГДР», отдал ее Михаилу Федоровичу, а после обеда утвердил у него план мероприятий по разложению редакции «Прорыва».

Поскольку второе у Евгения Петровича было на первом месте, то план утвердили, и я начал по нему работать, забыв о справке.

Уже на следующий день я был в Мюнхене, сначала прогулялся по Электраштрассе и посмотрел на «Прорыв» снаружи. Потом направился в Старый город. Впрочем, куда же может направиться человек, который приехал в Мюнхен ознакомиться с его достопримечательностями?

Мюнхен летом чем-то напоминает иллюстрации сказок братьев Гримм, которые были очень популярны после войны в Советском Союзе. Здесь находится огромный торговый центр, в котором легко выявить возможное наружное наблюдение. Здесь символ города – церковь Богоматери. С одной из башен Старого города можно посмотреть на Мюнхен с высоты птичьего полета, а заодно и увидеть, нет ли за тобой «хвоста» или провести прямо на лестнице акцию по моментальной связи. Здесь же находится музей охоты и рыболовства, посетить его – мечта рыболовов карлхорстской колонии. Здесь же и Баварская государственная опера, которую я так и не смог посетить за несколько лет своей командировки в Германии ни разу, хотя был постоянным посетителем оперы Берлинской. Ну и, конечно, здесь же находится старейшая пивоварня и пивной зал в Баварии – Хофбройхауc – место встречи с агентурой, потому что в огромных залах, где могут разместиться более двух тысяч человек, весьма легко укрыться от наблюдения. Важно только знать, где места для тех, кто приходит сюда впервые, где – для завсегдатаев, а где места тех, кто заслужил право иметь свои кружки и пить пиво из них. Эти кружки прикованы к полкам железными цепочками, но чтобы иметь такую кружку, нужно ходить сюда не один десяток лет.

Все это я знаю от того же Бязева, а, кроме того, осведомлен, что в этой пивной очень шумно и, даже стоя рядом, трудно услышать друг друга. И что в ней бывали Ленин и Гитлер.

Поднимаюсь в зал третьего этажа, где меня должен ждать мой агент. Его псевдоним «Ганс». Он сам родом из Восточной Германии, там у него остались мать и брат. Я помогаю его брату учиться в вузе. А он помогает мне. «Ганс» профессиональный медвежатник[9].

Мы пьем пиво и не спеша разговариваем на фоне непрерывного гула, который создают посетители пивной.

– Нужно посмотреть одну организацию, – говорю я ему, – она находится на Электраштрассе.

Он кивает головой.

– Нужно обследовать размещение персонала, замки, а главное, есть ли там типографическое оборудование?

Он опять кивает головой и делает глоток из кружки.

Я знаю, что все это он поручит своему напарнику – молодому парню по имени Вилли. «Ганс» и Вилли представляют собой небольшой гангстерский синдикат. Вилли осуществляет всю подготовительную работу, нанимает «рабочих» для того, чтобы сделать «Гансу» так называемый проход к сейфу. А потом наступает время «Ганса» – он вскрывает сейф.

«Интересно знает ли “Ганс”, что у русских его коллег сейф называется “медведем”?» – думаю я, разглядывая его руки. Однажды он помог нам осуществить операцию по проникновению к секретам одной из спецслужб в английской зоне оккупации. Руководство решило его поощрить, но «Ганс», узнав сумму, а также то, что за нее нужно расписаться, усмехнулся и отказался от денег:

– Передай это брату, – сказал он мне.

Мимо нашего столика носятся официантки, в руках у которых по шесть кружек пива. Если учесть что это литровые кружки, в их руках одновременно не меньше пуда.

Я восхищаюсь этим. Но «Ганс» лениво произносит:

– Это еще что. Во время праздников здесь работают настоящие мастерицы-официантки. Они могут брать в руки по восемь кружек, а четыре ставить себе на грудь. Правда, грудь должна быть соответствующей.

И он показывает, какой должна быть грудь у официантки, чтобы она смогла нести двадцать кружек.

Мы доедаем колбаски, допиваем пиво.

– Буду тут дней через десять, – говорю я.

Он кивает в знак согласия и уходит.

А я некоторое время жду, делая вид, что раздумываю: заказать ли мне еще кружечку, внимательно смотрю на официанток, которые, плавно раскачиваясь, разносят пиво и, наконец, покидаю Хофбройхаус.

У входа в пивную некоторое время рассматриваю доску с надписью, которая свидетельствует о том, что это – придворная пивоварня и основана она в 1589 году. Но с 1844 года король снизил цены на пиво и разрешил посещать пивную простому люду, к коему относились «солдаты и трудовой народ», дабы они получали здоровое и полноценное питьё.