Записки честного пингвина

Ладно, в атаку!.. Но что это?! Черные фигуры Наташки начинают порхать над доской, словно бабочки, не забывая время от времени пожирать своих противников. Наташка играет легко и непринужденно, обходя все мои хитрые ловушки. Каждый ход моей жены поражает глубиной своего замысла. Впрочем, это я понимаю только тогда, когда уже ничего не могу поделать.

Я поднимаю глаза и удивленно смотрю на жену.

«Я же выиграла у тебя целых два раза, — отвечает мне чистый женский взгляд. — Третий раз напросился ты сам».

К двадцать пятому ходу созревает вполне закономерный мат.

— Я куплю тебе вязаную шапочку, — говорит Наташка и целует меня в щеку. — Кстати, давно хотела тебе сказать, ты совсем не умеешь играть в шахматы.

Я молча закуриваю и отхожу к окну. Через минуту открывается дверь, и из подъезда выходит Наташка. Она с улыбкой машет мне рукой.

А я думаю… Я думаю о том, что женщинам нельзя проигрывать. Ни в коем случае!.. Особенно первую партию и уж тем более из жалости.

Зверская морда

Валентин Иванович Кошкин, бывший инженер и теперешний работник прилавка, целый год выращивал свинью Замарашку. К любому делу Валентин Иванович привык относиться, что называется, с душой, и со временем из худосочного поросеночка Замарашка превратилась в роскошную и толстую свинью.

Замарашку баловали. Например, она всегда пользовалась куда большей свободой передвижения, чем обычно позволяется свинскому роду-племени.

— Гляди-ка, какая хорошая свинка, — говорил один селянин другому, показывая пальцем на роющуюся на задворках Замарашку. — Пудов на восемь, не меньше. Пора бы ее уже и того самого…

В конце концов жена Валентина Ивановича, Люба, уговорила мужа заколоть безмерно растолстевшую свинью. Замарашка только что вернулась с прогулки по окрестностям. Она стояла посреди двора, что-то задумчиво пережевывая и внимательно посматривая на хозяина.

Валентин Иванович вздохнул и поплелся в сарай. Огромный ржавый нож, едва коснувшись точильного камня, высек кровавые искры. Валентин Иванович с ужасом смотрел на багровые цвета и старался не думать о предстоящей казни Замарашки.

— Скоро ты там? — окликнула мужа Люба. — Целый час уже точишь!

Валентин Иванович вышел во двор. Люба заговорщически подмигнула мужу и кивнула на курятник:

— Там она спряталась. Поняла все, наверное. Ну, иди!..

Валентина Ивановича качнуло.

— Не могу я, — жалобно простонал он, — тошнит меня что-то…

— Тоже мне мужик, — возмутилась Люба. — Иди-иди, нечего тут!..

— Да говорю же, что не могу! — Валентин Иванович вырвал локоть из цепкой ладошки жены. — Я еще никого в жизни не резал и это самое… Боюсь я.

Люба презрительно осмотрела мужа с ног до головы. Впрочем, довольно быстро женский взгляд смягчился.

— Нет, я тебе вообще-то сочувствую, — сказала Люба. — Это действительно трудно. Тебе нужно настроиться. Понимаешь?..

— Понимаю, — Валентин Иванович облизал пересохшие губы. — А как?

— Представь, что ты — крутой мужик. Ну-ка, изобрази зверскую морду.

Валентин Иванович послушно выполнил требование жены. В результате на лице бывшего инженера появилась гримаса измученного зубной болью меланхолика.

— Не пойдет, — Люба немного подумала. — Валя, ты должен внушить себе, что ты — «черный берет». То есть головорез и убийца. Кстати, можно крикнуть что-нибудь…

— А-а-а!.. — тонко взвизгнул Валентин Иванович.

— Стоп-стоп! Можно подумать, что не ты собрался резать, а тебя на вилку накалывают, — Люба потерла лоб, собираясь с мыслями. — Ты пойми, Валя, кто такой головорез? Это тип без нервов и извилин в башке. Тупой убийца. Кстати, в наше время большинство красивых женщин предпочитает влюбляться именно в головорезов. Усек, да?..

— Ы-ы-ы!.. — страстно замычал Валентин Иванович.

— Ты — животное! — в глазах Любы вдруг зажегся азартный огонек. Женщина сделала несколько гипнотических, завораживающих пассов руками перед застывшим лицом мужа. — Ты — зверь!.. В тебе нет ничего человеческого.

— Р-p-p!.. — по-собачьи зарычал Валентин Иванович.

— Ты способен на все, — продолжила гипнотическое внушение Люба. — Ты жаждешь крови и смерти. Свинья… Она такая противная!.. Убей ее!

Валентин Иванович слегка присел и, выставив вперед огромный тесак, громко крикнул странно изменившимся, жутким голосом:

— Га-а-а!

— Молодец! Убей ее!

— Га-а-а!!

Муж застыл в позе японского самурая, решившего сделать себе харакири. Его перекошенное лицо напоминало морду индейского бога смерти.

— Отлично, — Люба хлопнула в ладоши. — А теперь быстро в курятник.

Валентин Иванович бросился в сарай. Едва не сорванная с петель дверь глухо стукнулась о стену.

— Га-а-а!! — донеслось из курятника. — Га-а-а!..

Люба прикусила кулачок. Прошла томительно долгая минута. Предсмертного визга свиньи не было слышно.

Люба осторожно подошла к сарайчику и заглянула внутрь. Ее муж стоял посередине помещения и смотрел на Замарашку. Свинья лежала в углу и тихо, блаженно хрюкала. Валентин Иванович оглянулся.

— Я уже посчитал, — почему-то шепотом сказал он. — Десять штучек!..