Читаем Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928 полностью

И еще одно замечательное обстоятельство: мы ездили из Петербурга в Финляндию поесть хлеба. И это уже давно тянулось. В то время как в Петербурге мы стояли в хвосте[312] за своей несчастной ¼ фунта ржаного хлеба, отвратительного, серого, сорного, с мякиной, Финляндия ела белый хлеб, подавала хлеб к обеду, что давно уже вывелось в России. Мало того, в Териоках в простой хижине какого-то комиссионера меня снабдили несколькими лепешками из хорошей муки – кто не помнит, сколько дали бы в то время за такую лепешку в Петербурге, где мы набрасывались даже на картофель, на пряники, на пшено, лишь бы найти что-либо мучное, которого требовал организм.

После большевистской национализации банков даже и обесцененные бумаги и деньги нелегко было получить и выцарапать из банка: в Петербурге, например, мне едва удалось получить какие-то четыреста рублей. В Москве было несколько свободнее, ибо Ленин в то время находился еще в Петербурге. В Москве еще сохранилось некоторое уважение к званию члена Государственной думы, и мне удалось получить из Государственного банка несколько десятков тысяч рублей краткосрочных обязательств Государственного казначейства. Однако для этой процедуры потребовалось несколько дней путешествий в банки целой семьей, так как на одно лицо единовременно выдавалось что-то около двух тысяч рублей.

Как все это глупо и нагло!


Земельный вопрос

Земельный вопрос был разрешен русской революцией блестяще: помещичьего хозяйства совсем не осталось в стране, вся земля перешла в руки трудящихся, в их руки перешли и орудия производства, и скот, и инвентарь, и даже такие предметы, которые не имеют никакого отношения к земле, например, экипажи, мебель, рояли, одежда, белье и пр.

Когда я обратился к народному комиссару земледелия, бывшему нашему служащему Рязанского губернского земства, любимцу губернатора князя Оболенского господину Середе с вопросом, на основании какого закона граждане Российской социалистической республики завладели моей домашней обстановкой в моем имении, экипажами, мебелью, бельем и пр., то социалистический министр должен был согласиться, что такого закона не существует, и сказал мне, чтобы я подал ему прошение. С этим прошением и своей резолюцией народный комиссар направил меня к делопроизводителю. Однако этот последний не согласился с резолюцией своего министра и предложил мне доставить приговор крестьян, захвативших мое имение, что моя обстановка, белье, одежда им не нужны.

На мой вопрос, на основании какого закона он требует от меня этот приговор вопреки резолюции своего министра, социалистический делопроизводитель высокомерно заявил, что в социалистической республике начальства не существует, а просто «товарищ Середа» ошибается в своей резолюции; что писаный закон не может предусмотреть всех казусов жизни, ибо мои домашние вещи могут понадобиться крестьянам для школы, для приюта, богадельни и пр.

– Ведь вот понадобился же нам этот особняк Рябушинского[313] со всей его обстановкой, с коврами и зеркалами, – закончил свое умозаключение товарищ делопроизводитель, обводя кругом своей десницей.

После такого аргумента я уже счел излишним возвращаться к товарищу Середе, который принимал меня в кабинете Рябушинского за его письменным столом и в его креслах. Что мог он возразить против такой убийственной логики фактов?

Я рассказываю здесь не анекдот, а сущую правду, и это может подтвердить член Государственного совета А. Д. Шумахер[314], который был одновременно со мной у Середы.

Я предпочел поэтому написать заявление тем «трудящимся», которые сидели в моем кабинете за моим письменным столом и на моих креслах в моем имении, что по завершении беспорядков в стране я взыщу с них убытки, если моя движимость будет расхищена или испорчена.

В ответ я получил письмо от крестьян, что теперь народное право, долой помещиков и т. д., вся абракадабра до конца. Вслед за этим меня известили мои друзья, также из числа крестьян, но только не сидевших в моем кабинете на моих креслах, что во избежание всяких недоразумений трудящиеся граждане, сидевшие в моем кабинете, продали все мое имущество в имении моем с молотка. Племенную скотину, в том числе и дойных коров для сокрытия всякой исковой возможности зарезали, посолили и съели, как бы вознаграждая этой пролитой кровью ту кровь, которую когда-то якобы у них пил.

Могу поклясться, что в этом я неповинен даже иносказательно. Если же говорить не о питье крови, а просто о порче крови, то, наоборот, трудящиеся граждане много мне ее испортили, когда травили мой хлеб и мои луга; когда лезли в мой сад и ломали там вместе с ягодами и фруктами не только ветки, но и деревья; когда для топки растаскивали мои заборы; когда рубили мою рощу, воровали снопы и копны с поля. Обычная деревенская картина – кто ее не знает?

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история (Кучково поле)

Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1

В книге впервые в полном объеме публикуются воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II А. А. Мордвинова.Первая часть «На военно-придворной службе охватывает период до начала Первой мировой войны и посвящена детству, обучению в кадетском корпусе, истории семьи Мордвиновых, службе в качестве личного адъютанта великого князя Михаила Александровича, а впоследствии Николая II. Особое место в мемуарах отведено его общению с членами императорской семьи в неформальной обстановке, что позволило А. А. Мордвинову искренне полюбить тех, кому он служил верой и правдой с преданностью, сохраненной в его сердце до смерти.Издание расширяет и дополняет круг источников по истории России начала XX века, Дома Романовых, последнего императора Николая II и одной из самых трагических страниц – его отречения и гибели монархии.

Анатолий Александрович Мордвинов

Биографии и Мемуары
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2

Впервые в полном объеме публикуются воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II А. А. Мордвинова.Во второй части («Отречение Государя. Жизнь в царской Ставке без царя») даны описания внутренних переживаний императора, его реакции на происходящее, а также личностные оценки автора Николаю II и его ближайшему окружению. В третьей части («Мои тюрьмы») представлен подробный рассказ о нескольких арестах автора, пребывании в тюрьмах и неудачной попытке покинуть Россию. Здесь же публикуются отдельные мемуары Мордвинова: «Мои встречи с девушкой, именующей себя спасенной великой княжной Анастасией Николаевной» и «Каким я знал моего государя и каким знали его другие».Издание расширяет и дополняет круг источников по истории России начала XX века, Дома Романовых, последнего императора Николая II и одной из самых трагических страниц – его отречения и гибели монархии.

Анатолий Александрович Мордвинов

Биографии и Мемуары
На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917
На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917

«Глубоко веря в восстановление былой славы российской армии и ее традиций – я пишу свои воспоминания в надежде, что они могут оказаться полезными тому, кому представится возможность запечатлеть былую славу Кавказских полков на страницах истории. В память прошлого, в назидание грядущему – имя 155-го пехотного Кубинского полка должно занять себе достойное место в летописи Кавказской армии. В интересах абсолютной точности, считаю долгом подчеркнуть, что я в своих воспоминаниях буду касаться только тех событий, в которых я сам принимал участие, как рядовой офицер» – такими словами начинает свои воспоминания капитан 155-го пехотного Кубинского полка пехотного полка В. Л. Левицкий. Его мемуары – это не тактическая история одного из полков на полях сражения Первой мировой войны, это живой рассказ, в котором основное внимание уделено деталям, мелочам офицерского быта, боевым зарисовкам.

Валентин Людвигович Левицкий

Военная документалистика и аналитика

Похожие книги

Спецназ
Спецназ

Части специального назначения (СпН) советской военной разведки были одним из самых главных военных секретов Советского Союза. По замыслу советского командования эти части должны были играть ключевую роль в грядущей ядерной войне со странами Запада, и именно поэтому даже сам факт их существования тщательно скрывался. Выполняя разведывательные и диверсионные операции в тылу противника накануне войны и в первые ее часы и дни, части и соединения СпН должны были обеспечить успех наступательных операций вооруженных сил Советского Союза и его союзников, обрушившихся на врага всей своей мощью. Вы узнаете:  Как и зачем в Советской Армии были созданы части специального назначения и какие задачи они решали. • Кого и как отбирали для службы в частях СпН и как проходила боевая подготовка солдат, сержантов и офицеров СпН. • Как советское командование планировало использовать части и соединения СпН в грядущей войне со странами Запада. • Предшественники частей и соединений СпН: от «отборных юношей» Томаса Мора до гвардейских минеров Красной Армии. • Части и соединения СпН советской военной разведки в 1950-х — 1970-х годах: организационная структура, оружие, тактика, агентура, управление и взаимодействие. «Спецназ» — прекрасное дополнение к книгам Виктора Суворова «Советская военная разведка» и «Аквариум», увлекательное чтение для каждого, кто интересуется историей советских спецслужб.

Виктор Суворов

Документальная литература