Читаем Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711 полностью

В случае если при царском дворе в Москве будет находиться (и его) любовь наследный царевич, чрезвычайный наш посланник (убедившись (предварительно), что это не будет неприятно (его) царской любви или что другие иностранные министры делали то же самое:) должен иметь аудиенцию и у него, на равной ноге с посланниками других коронованных особ, и заверить его в нашей дружбе и любви.

4

Он должен повторить в общих чертах важнейшим царским министрам содержание сказанной им царю речи и просить их от нашего имени о добром и неизменном содействии к поддержанию тесных отношений между (его) царской любовью и нами, причем (должен также) заверить их в нашей королевской благосклонности и признательности, к (наружному проявлению) коих мы не упустим ни одного удобного случая, на который нам будет указано. Заверение и ручательство это он должен в особенности дать царскому статс-секретарю Шафирову и всячески стараться склонить к нашим интересам (как) его (самого), (так) и (тех из) прочих министров, относительно коих он узнает, что они находятся в особом доверии у царя.

5

Затем наш морской командор и чрезвычайный посланник должен под рукою тщательнейшим образом осведомиться обо всем, что касается царского двора и правительства, особливо (же) о (предположениях его) царской любви относительно (заключения) мира или продолжения ныне ведущейся войны, (о том), кто из министров склоняется к первому, (а кто) ко второму решению и (чьих) представлений слушается (его) царская любовь? Имеется ли на лицо достаточно денег и войска для упорного продолжения войны, да (и проявляется ли) стремление (продолжать ее)? Существуют ли при этом внутренние причины, грозящие нанести вред правительству и в продолжительном или отдаленном (будущем) помешать царским предначертаниям? И если можно опасаться внутренних беспорядков, то следует ли ожидать их со стороны князей, бояр и других важных лиц или со стороны простого народа? В последнем случае кого из среды знатных особ мог бы выбрать (себе) народ в коноводы и начальники? (Кто имел бы) достаточный (запас) сил и разума для совершения правительственного переворота и (был бы) настолько злонравен, чтобы предпринять подобного рода дело? Каково настоящее положение и устройство управления и финансов, особенно же армии и морских сил? О численности (частей), о генералах и (о) других подробностях, (касающихся) армии и морских сил, (посланник наш) должен постараться добыть для нас самые точные сведения. Какие иностранные министры пребывают в настоящее время при царском дворе — императорский, французский, английский, голландский, прусский и проч.? Как относится к ним царь и его министры и воздействие какой партии одерживает верх? Кто из [иностранных] министров подает голос за войну, а (кто) за мир и (вообще) какое участие принимают они в настоящее время в этом (вопросе)? Как здоровье царя и его наследного принца и какие надежды подает последний к поддержанию введенных (его) царской любовью порядков и предначертаний? Наш чрезвычайный посланник (имеет также извещать нас о всем том), о чем он, по крайнему своему усмотрению и присущему (ему) рассудку, считал бы нужным собирать сведения и что находил бы пригодным для некоторого освещения наших дел. Каковое все он должен прилежно наблюдать и при первой возможности представлять о том отчеты.

6
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии