Записки для моих потомков – 2

Потом на всём моём теле высыпали маленькие водянистые пузырьки. Мама смазала их зелёнкой, и я стала похожа на зелёного жителя какой-то другой планеты. Мне стало немного лучше, и появился аппетит. Только я удивительно много сплю. Вечером пришёл Олег. Я на цыпочках подошла к двери подслушать их с мамой разговор. Он почему-то шмыгал носом, и голос у него был виноватый и срывающийся:

– Валентинка… ещё не умерла?

Мама засмеялась и сказала:

– Она спит. Не сто́ит её тревожить. А тебе нельзя сюда приходить, можешь заразиться.

Олег облегчённо вздохнул:

– О-ох… А я-то думал, что опоздал на похороны. Я не заражусь, потому что ветрянкой уже болел. У меня теперь этот, как его… муните́т.

– Хочешь сказать – иммуните́т? – опять засмеялась мама.

Я хотела крикнуть, что не сплю, но опять вспомнила, как он меня обидел.

Из-за болезни летние каникулы у меня начались на неделю раньше, чем у остальных. Дядя Сеня говорит, что многие школьники, наверное, мне завидуют и мечтают о заразном ветре. Но лучше бы я ходила в школу. Там сейчас последний звонок, поэтому все добрые: и старшеклассники, и учителя. А дома мне сейчас ничего не разрешают делать, даже долго смотреть телевизор и играть на компьютере. Я по два раза перечитала свои книжки, изрисовала акварельными красками целый альбом и больше не знаю, чем заняться. Поэтому я очень обрадовалась, когда снова пришёл Олег.

– Привет, болельщица! Ты пятнистая, как ягуар! – крикнул он с порога.

Он принёс большое красное яблоко и настоящий старинный сонник. Мы поискали в нем слово «кит» и не нашли. А рыба, оказывается, снится к болезни. Хотя кит – не совсем рыба. Я не поверила, что мой добрый лукавый кит оказался какой-то ветрянкой. Наверное, это ошибка. Олег утверждает, что сны иногда врут.

В такое тоже трудно поверить: сны ведь не брехуны, они не люди.

Я знаю, как можно придумать себе любой сон. Надо просто закрыть глаза, сосредоточиться и представить что-нибудь приятное. И оно тебе обязательно приснится. Например, я думаю о мороженом, а потом вижу его во сне. От сонного мороженого не заболеешь ангиной, поэтому я могу есть его сколько захочу. А когда просыпаюсь, во рту ещё несколько мгновений держатся холод и вкус ванили.

Я рассказала об этом Олегу и спросила:

– А что ты чаще всего видишь во сне?

Он почему-то покраснел, задвигал под столом ногой и тихо ответил:

– Тебя.

Так бывает. Когда я кого-нибудь обижу, мне не хочется признаваться в своей вине. А потом этот человек начинает мне сниться. И тогда во сне я делаю для него разные хорошие вещи: спасаю из пожара или реки, дарю ему целую кучу воздушных шаров, цветов и бумажных змеев.

Олег ужасно везучий. Сразу после школы он на целую неделю поедет с мамой в Москву. Я ещё никогда никуда не ездила, ни в какие страны или города. Но если честно, мне больше всего хочется в деревню к бабушке. Я бы нашу деревню не променяла даже на Париж. Олег обязательно привезёт мне из Москвы что-нибудь интересное. И ещё он пообещал больше никогда не обижать меня и не называть брехуньей.

Когда после болезни я вышла на улицу, всё показалось мне необыкновенным. Воздух был тёплый и смешанный с солнцем. Вкусно пахло летом. Звуки были звонкие, а не скрипучие, как зимой.

Днём к маме пришла подруга с незнакомым мальчиком чуть старше меня. Он сразу мне понравился. Без всяких церемоний протянул руку, сказал, что его зовут Кириллом, и улыбнулся. Улыбка была широкая и лукавая, как у кита из моего сна. Мы сразу подружились. Наши мамы пили чай на кухне. Когда я зашла за какао и печеньем для своего гостя, они как раз обсуждали интересную тему про какого-то крокодила, который убежал от жены. Моя комната рядом с кухней. Если приставить к стене железную кружку и прижать к ней ухо, всё становится слышно. Я терпеть не могу Ленку Сивцеву, но благодарна ей за то, что она научила меня так подслушивать. Интересно, известен ли этот способ разведчикам? Мне очень хотелось подслушать про крокодила. Как это он сбежал от жены – в другой водоём, что ли? Или это было не в зоопарке, а в дикой природе? И почему он вообще сбежал? У него что, была слишком злая крокодилица? Но при малознакомом мальчике подслушивать было неудобно. Впрочем, вскоре я об этом забыла.

Кирилл взял кружку, повертел её в руке и сказал, что он, между прочим, поэт. Его стихи печатались однажды в школьной стенгазете. Он может на ходу придумать стихотворение про что угодно, ну вот хотя бы про эту кружку. И он тут же прочёл стихи собственного производства в соавторстве с Пушкиным и с Есениным:

Ты жива ещё, моя пичужка?
Вот и я, привет тебе с полей.
Съешь-ка зёрен. Где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Потом мы танцевали и играли в догонялки, даже чуть стол не перевернули. Мне было очень весело, волосы растрепались, лицо раскраснелось. И вдруг в самый разгар веселья Кирилл резко остановился, как-то странно по смотрел на меня и сказал:

– Ты красивая.