Записки доктора Тихонина. Одержимость и метаморфозы

– Что значит, заслуживают жизни? Разве жизнь не всегда появляется сама, когда и где ни попадя? Разве мельчайшие из мельчайших микроорганизмов не являются теми самыми вездесущими носителями воли нашего общего создателя и Вседержителя? Примитивизм его живой модели поражает. Почему только я вижу аналогию между поведением амебы и лучшего из людей? Разве человек не действует подобно любой инфузории, которая бежит от холода и голода в сторону тепла и света? Разве человек не изобретает самые изощренные способы убийства своих врагов, как и ядовитые растения, и другая живность? Я уже не говорю о пищевых цепочках и ханжестве, которым прикрываются современные вегетарианцы, пожирая тонны ни в чем «неповинных растений». А светлые боги? Какое казалось бы им дело до апокалипсиса. Разве они не останутся живыми после любого удара кометы или взрыва ядерной бомбы? Как выясняется, нет, они тоже вписаны в этот круговорот жизненной энергии, и они не могут существовать без страждущего человечества. Только молитвы людей держат на себе весь этот сонм бесполезных в быту духовных сущностей. В основу всего мироздания положен порочный принцип выживания любой ценой. Убей ты или убьют тебя. Этот топорный фундамент в человеческих сообществах прикрывается жалким «фиговым листочком» морали и справедливости. Все искусство призвано скрыть от людей простую истину, что никакая цивилизация не спасает их от самих себя, и того, что они ничем не отличаются от диких животных. Я хочу освободить людей от мук совести и ярма политкорректности. Они должны жить честно, в соответствие с их реальными желаниями и потребностями, не прячась за разговоры о равенстве, братстве и гуманизме.

– Мы поняли, ты за анархию, «мать» твоего нового порядка. Но насколько я помню, ты не всегда был таким ревностным сторонником свободы для всех и без всяких обязательств. Было время, когда ты активно участвовал в решение проблем, связанных с выживанием отдельных видов животных и человека на планете Земля. Это ведь ты сделал выбор между неандертальцами и кроманьонцами?

– Да, но с тех пор много воды утекло, а современный человек почти не отличается от выбранного мной тогда кроманьонца. В ту эпоху, когда в Европе победило христианство, я стал настоящим фанатом ритуала человеческих жертвоприношений, который в ту же эпоху практиковали жрецы племен ацтеков и майя. Я даже переместил большую часть племени майя в одну из своих подводных резиденций в районе Бермудского треугольника. Надеюсь, я продолжу свои упражнения в вырывании сердец из груди еще живых людей, и кроме людей в мое распоряжение поступят также легионы демонов и богов, и даже твое замечательное электрическое тело Апоп после выигранной мной у вас битвы.

– Хочешь сказать, что ты в двадцать первом веке продолжаешь заниматься принесением человеческих жертв?

– А чем двадцать первый век отличается от двадцатого, в котором самими людьми было уничтожено не менее 100 миллионов своих сородичей в войнах и революциях. Кстати, в другой моей резиденции, находящейся под Антарктидой, доктор Менгеле продолжает проводить свои опыты на живых людях, там же имеются и газовые камеры. В глубинах Мариинской впадины я содержу самых известных маньяков-убийц таких, как Потрошитель, Зодиак, Чикотило и им подобных, они там действуют по тем же сценариям, что и в своей реальной жизни. Они только не в курсе, что я наблюдаю за всем, что они делают со своими жертвами.

– Мне кажется, по тебе давно «плачет» психиатрическая лечебница.

– Да, согласен и я уже общался с Фрейдом, который якобы открыл уникальный способ борьбы с навязчивыми состояниями и фрустрацией, не помогло.

Говоря это Иалдабаоф, внимательно осматривал присутствующих на видеоконференции, при этом каждый из них, встречаясь с ним взглядом, ощущал ни с чем не сравнимый ужас и леденящий душу могильный холод. Только Джакобо Руис спокойно встретил его взгляд, что вызвало у Иалдабаофа усмешку:

– Джакобо Руис великий колдун и знаменитый врачеватель. Рад, что ты в этой компании, будет с кем поболтать, после того как вы все окажитесь у меня в темнице.

Оглядывая команду Гора Иалдабаоф дольше, чем на других, задержал свой взгляд на лице Адриано. Затем он, не говоря ни слова, исчез с экрана. Все находящиеся в комнате и те, кто были по ту сторону экранов, с облегчением вздохнули, но двое из программистов, схватив шариковые ручки, попытались напасть на соседей с криками:

– Святой Иалдабаоф навсегда!

Их скрутили и отправили в психиатрическую больницу. Сделав после этого инцидента небольшой перерыв, Гор обратился ко всем с единственными словами, которые пришли ему в этот момент в голову:

– Он велик и ужасен, но мы должны его победить, потому что никому из нас не хочется становиться его игрушками и участвовать в кровавых ритуалах ацтеков или выступать в роли жертв Потрошителя и пациентов доктора Менгеле. Отступать нам некуда, вы согласны?

– Мы согласны, но как нам победить его? – спросил Адриано.

– Думаю, что у Питона есть кое-какие соображения.

Питон встал со своего места и озабоченно произнес: