Записки Джека-Потрошителя

– Вы думаете, что это написал Потрошитель?

Сэр Уоррен, разбуженный посреди ночи, прибывает на Галстон-стрит, чтобы лично осмотреть надпись. Его сопровождают инспектор Эбберлайн и несколько констеблей. К счастью, зевак поблизости нет – рассвет еще не наступил, так что о надписи не знает никто, кроме полиции.

– Констебль Лонг утверждает, что, когда он проходил в первый раз, надписи не было, но он не уверен. Я, тем не менее, думаю, что если бы она была написана раньше, то ее непременно бы стерли. Здешние жители – в основном евреи, они не оставили бы без внимания такую фразу.

– Но абсолютной уверенности у нас нет, Эбберлайн. В любом случае – ее необходимо стереть!

– Но, сэр, мы должны сфотографировать ее. Это может помочь нам в расследовании.

К сожалению, фотограф Джозеф Мартин все еще не прибыл, а сэр Уоррен не собирается ждать.

– Потрошитель шлет письма десятками, но это ничем вам до сих пор не помогло! Вы хотите, чтобы это увидели газетчики?! Завтра здесь начнутся погромы, только потому, что этому выродку, если это, действительно, он, захотелось пошутить. Я не желаю нести за это ответственность. Полагаю, что и вы тоже!

– Тогда давайте сотрем только слово «евреи», – предлагает компромисс инспектор, но сэр Уоррен не желает ничего слышать об этом.

– Я хочу, чтобы от надписи и следа не осталось, вам ясно? Никто не должен знать, что здесь было написано, иначе пресса начнет строить догадки…

Эбберлайн молчит, он понимает, что Уоррен прав, однако поспешность, с которой уничтожаются улики, не может его не возмутить.

– В конце концов, – замечает он, – такая надпись выглядит нарочито провокационной!

– Вы же знаете, что большинство людей из низов не задумываются над такими вещами, – парирует Уоррен, и он, разумеется, прав. – Многие поддадутся на эту провокацию, можете быть уверены.

Констебль с губкой и небольшим ведерком воды начинает старательно стирать буквы. Через минуту от злосчастной надписи не остается ничего, кроме копии, снятой Лонгом.

– Что вы думаете об ошибках? Две ошибки в одном слове – не много ли?! – спрашивает шеф полиции.

– Я полагаю – убийца намеренно пытается ввести нас в заблуждение. Он притворяется человеком из низов, чтобы сбить нас со следа.

– Со следа, которого у нас до сих пор нет! Что там с этим передником? – Обсуждать надпись больше не имеет смысла, и Уоррен переходит к другой находке.

– Кажется, он принадлежал последней жертве – той, что убита на Митр-сквер. Думаю, Потрошитель взял его, чтобы вытереть кровь со своих рук. Возможно, там были также следы фекалий, он не был аккуратен в этот раз.

Ни у кого не возникает сомнений в том, что оба преступления совершены Джеком-Потрошителем. Вероятно, тот удовольствовался бы первой жертвой, но ювелир Димшутц со своей повозкой спугнул его, и убийца не успел изуродовать тело на свой излюбленный лад. Поэтому он быстрым шагом направился в сторону Сити, подальше от Бернер-стрит, где немедленно начала собираться толпа. Возле Митр-сквер ему подвернулась еще одна проститутка, которая и стала жертвой его неутоленной ярости.

Сити – респектабельный район, и морг на Голден-Лейн, в который привезли тело Кэтрин Эддоуз, отлично обустроен. Вскрытие Эддоуз было произведено в воскресенье в половине третьего. Доктору Брауну ассистировали два врача, в том числе и доктор Джордж Филлипс, обследовавший предыдущие жертвы Джека-Потрошителя. До прибытия врачей за телом наблюдал специально приставленный инспектор, и никто не мог самовольно раздеть его или смыть следы, способные представлять интерес для следствия.

Экспертиза показывает, что у тела отсутствует левая почка и часть матки. Часть внутренних органов – печень, селезенка, прямая кишка – рассечены. Однако все эти увечья были нанесены уже после смерти, которая последовала мгновенно, после того как убийца перерезал горло Эддоуз от уха до уха. Нож с остро заточенным концом, которым, по мнению Брауна, пользовался убийца, вошел настолько глубоко, что не только разрезал гортань и голосовые связки, но даже задел позвоночник. Судя по отсутствию синяков и ушибов, Эддоуз не боролась, и все произошло в считаные секунды. Доктор Браун предполагает, что убийство было совершено человеком, который действовал в одиночку и хорошо знаком с анатомией человеческого тела. Он также считает, что горло было перерезано, когда женщина оказалась на земле и была уже мертва. В противном случае кровь, бьющая из раны, неизбежно забрызгала бы убийцу.

В любом случае, крови на Митр-сквер оказалось предостаточно. Ее следы, повторявшие очертания мертвого тела, оставались на брусчатке почти сутки. К трем часам дня, когда доктор Браун и его ассистенты работали над телом в морге, на месте убийства перебывало множество любопытных.

А на Бернер-стрит предприимчивые социалисты из Международного клуба рабочей молодежи уже берут плату со всех желающих осмотреть место убийства Элизабет Страйд. Помимо зевак в тот же день, после полудня там появляются два человека. Они суетливы, как газетные репортеры, а по дотошности, с которой эти двое изучают каждый пятачок земли, их можно принять за сотрудников полиции, но ни к прессе, ни к подчиненным сэра Уоррена они не имеют отношения. Этих джентльменов зовут Гранд и Батчелор, и они частные детективы, нанятые Джорджем Ласком, председателем Комитета Бдительности Уайтчепела. До сих пор Министерство внутренних дел не шло навстречу Ласку, оно отклонило предложения Комитета о выделении денежной премии за содействие в поисках преступника и о создании местной милиции для охраны улиц. Но Джордж Ласк не опускает рук. После последних убийств он снова обратился в министерство, а в ожидании ответа привлек к расследованию детективное агентство Гранда, расположенное по адресу: Стрэнд, 238.

На месте никто не препятствует детективам, за исключением социалистов, которые, впрочем, удовлетворились установленной ими платой за осмотр двора. И вскоре кажется, что Гранду и его напарнику улыбнулась удача. В сточной канаве неподалеку от двора Датфилда им удается обнаружить веточку от виноградной кисти, которую пропустили полицейские, после убийства прочесавшие здесь все.

Эта ветка косвенно подтверждает слова местного торговца по имени Мэттью Пакер, который утверждает, что Страйд, чье описание он видел в газетах, заглядывала к нему минут за двадцать до убийства в сопровождении некоего господина, одетого «как джентльмен». Пакер собирался закрыть свою лавку, но ради клиентов задержался на несколько минут, и мужчина купил для спутницы ветку винограда.

Показания Пакера были, тем не менее, проигнорированы полицией. Инспектор Эбберлайн, поговорив с ним, счел, что Мэттью Пакер выдумал эту историю. Возможно, что он просто желал привлечь внимание публики к своему заведению, которое теперь будет известно как место, куда заглядывал сам Джек-Потрошитель вместе со своей жертвой.

Эбберлайн доверяет своей интуиции. Она помогла ему три года тому назад, когда в Тауэре взорвалась бомба, заложенная ирландскими сепаратистами. Дежуривший неподалеку Эбберлайн не только успел сразу же закрыть ворота, но и вычислил бомбиста среди людей, задержанных в крепости. И сейчас интуиция подсказывает ему, что не стоит тратить время на Мэттью Пакера.

Однако предприимчивый торговец добился своей цели – журналисты, оказавшиеся не такими придирчивыми, как инспектор Эбберлайн, с удовольствием берут у него интервью. И вскоре в его лавке появятся Гранд и Батчелор.

Согласно отчетам, представленным детективами Джорджу Ласку, – чтобы испытать Мэттью Пакера, они привели его в морг на Голден-Лейн, где находилось тело Кэтрин Эддоуз. Пакеру сообщили, что это Элизабет Страйд, но тот убитую не признал, зато уверенно опознал тело настоящей Страйд. Эта проверка вкупе с виноградной веткой должна была подтвердить ценность показаний Мэттью Пакера.

Пресса с любопытством следит за действиями Гранда и его напарника, их появление вносит разнообразие в репортажи о расследовании. Образ частного детектива – умного и не сдерживаемого недалеким начальством – был широко разрекламирован сэром Артуром Конан Дойлом и десятками его куда менее талантливых коллег-литераторов. А отсутствие интереса у полиции к частному расследованию журналисты объясняют ее нежеланием признавать собственные промахи.