Записки Ё

Благодаря моему другу, путешественнику и писателю Михаилу Салиасу, я ознакомился с этими Записками. По долгу моей службы я много читал дневниково-мемуарной литературы, но данный экземпляр меня навел на размышления серьезные. Господин Ёжиков работал с самыми лучшими режиссерами страны – Эльдаром Рязановым, Владимиром Мотылём, Эмилем Лотяну – всем он был известен. Его точка зрения оригинальна, она порой неожиданна, спорна, но эрудиция и объем знаний г. Ёжикова вызывают у меня однозначное уважение. Так широк его кругозор – от античной литературы до современного альтернативного рока.

Высказывания его порой спорны. Они неожиданны, провокативны, но полны необычайной и глубокой истины. За внешней простотой формы, казалось бы, банальным чередованием совершенно разнородных тем и наблюдений проступают первообразы «Дневников» Достоевского, «Мыслей» Паскаля, «Опытов» Монтеня и другой подобной литературы. Г. Ёжиков даже более раскрепощен и вариативен в выборе тем. Это не только религия, как у Паскаля, не только философия и размышления о жизни, как у Монтеня, не только лишь социальные заметки, но все и сразу, включая довольно серьезные исторические реминисценции и современный политический анализ. И тут же рядом яркие бытовые зарисовки – о побитой девушке или о травле тараканов в приюте для бездомных. Пожалуй, я бы определил этот жанр, как писательский дневник. Русская словесность знает эту традицию – от «Дневников» Достоевского к «Опавшим листьям» Розанова и дальше. Некоторые обороты позволяют нам думать, что он печатался в интернете под псевдонимом. Существует ли где-либо сейчас на просторах интернета этот Дневник – неизвестно. Последнее время некоторые писатели прибегают к публикации своих интернет-дневников, так что это направление уже составило отдельный жанр. В отличие от чисто литературного дневника, интернет-дневник более раскрепощен, как в выражениях, так и в темах.

Несмотря на легкость формы, я нахожу довольно серьезное содержание в Дневниках г. Ёжикова. В полном смысле этого слова перед нами философ «новой волны» русского романтизма, замешанного на классической русской религиозной традиции с сильным западным христианским влиянием. При этом я не могу определить г. Ёжикова в известные мне направления современной философской мысли. Его философия во многом интегральна, но отнюдь не наукообразна, как то подобает быть современной интегральной философии. Наука г. Ёжикова вообще мало интересует. Пожалуй, образность и парадокс привлекают его больше всего. Его мысли замешаны на реальной жизни и лишены всякого академизма.

Автор принадлежит православной традиции, но сторонником русской консервативной, славянофильской, особенно, мысли его трудно назвать. Он критикует то Леонтьева с Данилевским, то Розанова, хвалит де Местра, но тут же жалуется на неспособность последнего постичь русского исполина, каковым был Ломоносов, и вообще русскую интегральную мощь. Довольно едкие слова мы слышим из уст автора иногда и в адрес православной церкви как общественного института, с точки зрения формы он даже хвалит католичество, но при этом не только заступается за православие перед современными атеистами-критиканами из интеллигентской среды, но заканчивает свои дни истинным сыном православной церкви, ведущим полумонашеский образ жизни в приюте для бездомных. Да и сам он говорит «я – православный».

Его симпатии лежат в области смешения культур и метода. Ключевой его фрагмент, с моей точки зрения, называется «Транс» – о том, что мы живем в эпоху транса, одно переходит в другое, все замиксовано, жесткие границы уходят – Запад переходит в Восток и обратно, классика – в модернизм, а модернизм в классику, что, собственно, и есть в широком смысле «эпоха постмодерна». При этом не только содержание имеется в виду, но и метод. Остроумно замечает г. Ёжиков, что, если русские монархисты хотят расширить свое влияние, им надо устраивать транс дискотеки, с «Боже царя храни» они останутся в 19 веке. Другой ключевой фрагмент называется «Тишина вселенной», о том, что Бог в его понимании может быть выражен одним звуком вселенской тишины, которую он услышал в пустом подмосковном монастыре. Г. Ёжиков, несомненно, религиозный философ, но религия эта не сводится к узкой богословской православной традиции. Я слышу в нем отголоски и даосизма («Инь и Янь forever») и индуизма (синергия Шивы и Шакти).