Записки экспедитора Тайной канцелярии

Барабаны смолкли так же неожиданно, как и зазвучали. В наступившей тишине раздался звонкий голос:

– Именем Ее императорского величества Самойлов Иван приговаривается к отсечению головы за совершенное им смертоубийство верноподданного посла Италии господина Фалинелли!

Несчастный, поддерживаемый конвойными, поднялся на эшафот. Испытывали ли жалость к нашему герою те, кто думал, что провожают его в последний путь? Ведь здесь почти все его знали. Вот среди толпы мелькнули глаза Мари, которой Иван спас жизнь. Правда, она вернула долг, но разве дело в этом? А вон и товарищи Ивана – Вожжов и Бугров.

Может, жалеют уже, что так зло подшутили над несчастным? А вот и французский посол, что исполнял обязанности секунданта. Лишь вчера он с облегчением вздохнул, когда поединок завершился столь нелепо и безобидно – дуэлянты волей господа остались живы. Раны, нанесенные юному сержанту рукой Фалинелли, были пустяковыми. Француз сам это засвидетельствовал. И вот теперь выясняется, что этот русский взял да и отмстил за проигрыш так низко. А впрочем, одному богу ведомо, какие мысли посетили головы этих господ в тот самый миг, когда палач взмахнул топором и наотмашь рубанул им по шее преступника.

Ушаков, также не зная этих мыслей, но надеясь, что в скором времени настоящий убийца себя выдаст, сел в карету и, не дожидаясь развязки, покинул сие душещипательное зрелище.

Уже у себя в кабинете он слушал от Туманова доклад о том, как движется дело поимки злоумышленника:

– Сети расставлены, остается подождать, когда птичка залетит.

– Знать бы еще когда.

– Тянуть он не будет, – изложил свои размышления офицер. – Постарается замести следы нынче же.

– Н-да! – Андрей Иванович взял большое яблоко, ловко рассек его ножом, невольно вспомнив при этом удар палача по шее сегодняшней жертвы, подошел к клетке с попугаем и протянул птахе отрезанный кусок. – Хотя, собственно, можно было бы и так выявить убийцу, – сказал он. Туманов удивленно вскинул брови, а Ушаков продолжил: – Как говорят наши латиняне? «Ищи, кому выгодно». – Андрей Иванович прожевал кусок яблока. – А что наш молодец?

– В полном смущении, – доложил бравый офицер. – Думаю, созрел.

– Зови! – приказал Ушаков.

Офицер отдал честь и вышел. Ушаков не обернулся, когда Самойлов замялся на пороге. Не подал виду, что услышал шаги Ивана, нерешительно двинувшегося на середину комнаты. Так и стоял спиной, будто картина за окном казалась ему куда интереснее судьбы нашего героя. Пауза затянулась, Иван, наконец, сам решился прервать ее. Он довольно громко отрапортовал:

– Сержант драгунского полка Иван Самойлов.

– Ошибаетесь, сударь, – наконец обернулся Ушаков. – Сержант драгунского полка Иван Самойлов обезглавлен нынче днем за смертоубийство иностранного подданного, урожденного в Италии Джузеппе Фалинелли. – Он помолчал немного и добавил: – О чем есть запись экспедитора Тайной канцелярии и медика, а тело его предано земле.

Андрей Иванович медленно направился к Ивану:

– Так что кем тебе быть, Ваня, ты уже решил, служба твоя теперь здесь. в Приказе. На таких, как мы, самодержавие держится. Или ты передумал? – он пристально посмотрел в глаза Самойлова.

Не в правилах Ивана было передумывать, он же слово дал. А потому он честно и ответствовал:

– Никак нет.

– Вот и славно. – Голос Ушакова потеплел. – Говорят, ты охотник хороший, следы читать умеешь и в разъездах конных противника обнаруживал по приметам заблаговременно. Так ли это?

– Так точно, есть такой опыт, – негромко ответил Иван.

– Ну так вот, давай покумекаем, кому было выгодно натравить тебя на итальянца, – Ушаков поманил его пальцем к столу. Иван подошел. Андрей Иванович указал на стул: – Садись. – И когда Самойлов сел, начал допрос: – Разговор тот кто затеял?

– Граф Лесток и французский посол, – припомнил Иван.

– А рядом с тобой кто был?

– Вожжов, драгунского полка.

– И что же, – прервал его Ушаков, – когда ты пошел помешать Вожжову, ты ведь убивать никого не хотел?

– Нет!

– Ну вот и посмотрим, Ваня, посмотрим, что ты за охотник! – Андрей Иванович позвонил в колокольчик. Тут же в кабинет вошел человек простоватого вида, скорее из бывших солдат, чем из господ, с невзрачным лицом, одетый в серый жюстокар.

– Этого господина одеть, – обратился к нему Ушаков, – разместить пока здесь, будешь у него в услужении.

Человек покорно кивнул. Ушаков посмотрел на Ивана:

– А тебе, сударь, до моего распоряжения сидеть в готовности. Сегодня мы узнаем, кто зарезал твоего итальянца.

Иван оторопел от такого поспешного заявления. Он и сам в каземате гадал, кто же мог быть причастен к гибели Фалинелли, но так ничего и не придумал. Ушаков не собирался объясняться с юношей, а потому посчитал разговор оконченным:

– Иди.

Самойлов поклонился и вышел, Егор – его новый денщик – проследовал за ним.

Глава III, в которой дело, наконец, решается честным поединком