Записки еврея

 "-- Что проку въ немъ! Веселѣе не будетъ. Это какой-то плаксунъ, размазня, отвѣтилъ бойкій, выставивъ мнѣ языкъ и больно ущипнувъ за подбородокъ.

 "-- Чего ты плачешь, дуракъ? спросили меня оба мальчика въ одинъ голосъ, нагнувшись во мнѣ и засматривая въ глаза.

 "Одинъ изъ мальчиковъ обхватилъ меня сильными руками и такъ рванулъ разомъ, что я крикнулъ отъ боли.

 "-- Волфъ, не тронь его, за что мучишь? У него отецъ и мать, пусть себѣ плачетъ. А намъ съ тобою вѣдь все равно. Лучше въ рекруты, чѣмъ въ талмудъ-тора, гдѣ насъ бьютъ какъ собакъ, а кормятъ еще хуже собакъ. Оставь его, пусть хнычетъ, а мы давай бороться!

 "Въ эту минуту ключъ повернулся въ наружномъ замкѣ и одинъ изъ вчерашнихъ ловцовъ, съ жирнымъ, отвратительнымъ лицомъ, вошелъ въ комнату, плотно затворивъ за собою дверь.

 "-- Молодцы! похвалилъ онъ борцовъ.-- А ты, оселъ, все орешь? обратился онъ гнѣвно ко мнѣ, сжавъ кулаки. Если ты сію минуту не встанешь и не будешь играть съ товарищами, то я тебя такъ отшлепаю, что...

 "Онъ свирѣпо схватилъ меня за ухо и сразу поднялъ съ ложа.

 "Вновь открылась дверь. Явился другой ловецъ съ лоханкой, ведромъ воды и кувшиномъ.

 "-- Ну, дѣтки, ласково обратился къ намъ первый ловецъ: -- совершите утреннее омовеніе рукъ и глазъ, и помолитесь Богу, по праздничному. Вотъ вамъ молитвенникъ. Когда кончите молитву, вамъ принесутъ такой вкусный обѣдъ, какого вамъ и во снѣ не снилось.

 "Волфъ и Лейба, какъ будто сговорившись, подошли ко мнѣ разомъ и спросили ласково.

 "-- Какъ зовутъ тебя?

 "-- Ерухимъ, отвѣтилъ я, всхлипывая и стараясь удержаться отъ рыданій, за которыя я только что былъ наказанъ.

 "-- Ну, товарищъ, полно куксить, пойдемъ мыться и молиться, поѣдимъ хорошенько, а потомъ играть на цѣлый день.

 "Сначала я упирался, но, мало по малу, уступилъ ласковой рѣчи сотоварищей и умылся. Мы втроемъ начали молиться изъ одного молитвенника. Ловцы, указавъ намъ порядокъ праздничной молитвы, ушли, заперевъ насъ снова. Какъ только ловцы скрылись, Волфъ бросилъ молитвенникъ и пошелъ прыгать по комнатѣ на одной ногѣ.

 "-- Волфъ, что ты не молишься? упрекнулъ его Лейба.

 "-- Все равно. Солдатомъ буду -- перестану молиться, и ты перестанешь, и этотъ плакса перестанетъ.

 "-- Это правда, согласился Лейба и оставилъ молитвенникъ мнѣ одному.

 "Мнѣ страшно сдѣлалось за этихъ мальчиковъ, пренебрегающихъ святою молитвою. Я усердно кончилъ очень длинную молитву. Товарищи между тѣмъ бѣгали взапуски, боролись и подтрунивали надо мною.

 "-- Кончилъ? спросилъ усмѣхаясь Лейба, мальчикъ моего роста, рѣзвый, черноглазый, съ крючковатымъ носомъ и курчавыми волосами и пейсиками.

 "-- Да, тихо отвѣтилъ я.

 "-- Ахъ ты, глупенькій! Ну для чего-жъ ты молишься?...

 "-- А развѣ можно не молиться?

 "-- Да вѣдь ты солдатомъ будешь и ты не только молиться перестанешь, тебѣ и пейсы обрѣютъ и трафнымъ кормить станутъ, и свининой, и даже саломъ!

 "-- Я солдатомъ не буду, возразилъ я.

 "-- А чѣмъ-же ты будешь?

 "-- Тотъ еврей обѣщалъ отослать меня въ матери.

 "-- Тотъ еврей, который тебѣ въ морду далъ?

 "-- Да, тотъ самый.

 Волфъ и Лейба повалились со смѣха.

 "-- Бѣдный Ерушко! насмѣшливо пожалѣлъ Волфъ.-- У тебя мать, тебя баловали, вотъ тебѣ и страшно.

 "-- А у васъ развѣ матери нѣтъ?

 "-- Ни, ни, никого нѣтъ. Мы талмудторейники. Насъ били по цѣлымъ днямъ, мучили книжками. Вѣчно мы голодали и должны были пѣть для каждаго мертвеца, {Бездомная сиротки, воспитывающіяся на счетъ общества Талмудъ-тора составляютъ доморощенный хоръ пѣвчихъ при похоронныхъ процессіяхъ богатыхъ евреекъ. Они обязаны бѣжать во главѣ процессіи и пищать унисономъ: "Праведность предъ тобою грядетъ". Этой чести конечно удостоиваются денежные мертвецы преимущественно. Этихъ-же сиротокъ гонятъ маленькимъ стадомъ къ денежнымъ родильницамъ дли совершенія хоромъ вечерней молитвы, чѣмъ предохраняютъ домъ отъ демонский вліяній.} посѣщать всякую родильницу. Чортъ съ ними! Лучше идти въ рекруты!

 "Мало по малу мы разговорились и подружились. Я удивлялся коимъ товарищамъ: они были немногимъ старше меня, а говорили и куражились кадь взрослые. Короче познакомившись съ товарищами, я самъ сдѣлался развязнѣе и веселѣе. Намъ принесли вкусный обѣдъ, и мы весело пообѣдали. Явился ловецъ съ ворохомъ орѣховъ и, увидѣвъ меня веселымъ, потрепалъ по щевѣ.

 "-- Вотъ молодецъ, люблю. Ну, играйте, дѣтки, на здоровье. А вечеромъ мы васъ переведемъ въ кагальную избу. Тамъ вамъ еще веселѣе будетъ.

 "Въ кагальной избѣ, куда насъ поздно вечеромъ перевели было уютнѣе и опрятнѣе. Намъ дали скамьи для ночлега и жиденькія подушки. Рѣшетокъ у оконъ не было, но за то одинъ изъ ловцовъ постоянно сторожилъ насъ. Когда онъ уходилъ, другой заступалъ его мѣсто. Ночью онъ стлалъ себѣ постель поперегъ единственныхъ дверей. Прошло нѣсколько дней. Я ни разу не видѣлъ ни отца, ни матери. Нѣсколько разъ я пытался узнать что-нибудь о нихъ отъ ловца, но онъ всякій разъ утѣшалъ меня.

 "-- Они знаютъ, что черезъ нѣсколько дней тебя приведутъ къ нимъ. Чего имъ безпокоиться?