Записки еврея

 -- Я человѣкъ обремененный многочисленнымъ семействомъ, скаалъ я ему однажды.-- Я давно уже имѣю честь служить при васъ, но ни до чего существенно-полезнаго еще не дослужился. Ограниченнаго моего жалованья едва хватаетъ на прокормленіе. Дѣти мои подростаютъ, и скоро придется серьёзно подумать о ихъ воспитаніи. Пока я молодъ и въ состояніи трудиться, я обязалъ стремиться къ обезпеченію моей семьи на черный день. Достичь этого въ настоящей моей должности я считаю положительно невозможнымъ. Прошу у васъ мѣста по части распорядительной, надѣясь быть вамъ полезнымъ не менѣе другихъ.

 Принципалъ изумленно посмотрѣлъ на меня.

 -- Мы вами совершенно довольны. Но вы намъ полезны именно въ той должности, въ которой вы состоите.

 -- Покорно благодарю. Но я недоволенъ своимъ положеніемъ, потому что безполезенъ самому себѣ, своей семьѣ и своей будущности.

 -- Вольно вамъ жить безъ расчета и проживать все! возразилъ онъ рѣзко.

 -- Извините. Я не широко живу. Безъ пищи ни жить, ни служить нельзя, отвѣтилъ я не менѣе рѣзкимъ тономъ.

 -- Чего-же именно вы добиваетесь? спросилъ онъ болѣе мягко.-- Прибавки жалованья?

 -- Совсѣмъ нѣтъ. Я добиваюсь другой арены дѣятельности, гдѣ я могъ-бы принести вамъ болѣе осязательную пользу и тѣмъ заслужить болѣе выгодную оцѣнку.

 -- Нѣтъ, по распорядительной части вы мѣста получить не можете.

 -- Смѣю спросить, почему?

 -- Потому что вы по этой части неспособны.

 -- Но вы вѣдь еще не испытали меня?

 -- Нѣтъ. Вы слишкомъ большой философъ для дѣла. Вы черезъ чуръ мягкаго и податливаго характера, а въ нашемъ дѣлѣ нужно быть кремнемъ.

 -- Система откупная, сама по себѣ, на столько безпощадна и удобна для вашихъ интересовъ, что съ моей стороны достаточно будетъ придерживаться только этой системы, чтобъ интересы ваши были вполнѣ обезпечены! Личныя-же мои убѣжденія и характеръ не имѣютъ ничего общаго съ точнымъ выполненіемъ обязанностей.

 -- Нѣтъ, вы въ распорядители рѣшительно неспособны, даже вредны, объявилъ мнѣ принципалъ рѣшительно.

 -- И такъ я на другую должность расчитывать не могу?

 -- Со временемъ можете расчитывать на прибавку жалованья, болѣе ни на что.

 -- Въ такомъ случаѣ я прошу васъ уволить меня совсѣмъ.

 Принципалъ искоса посмотрѣлъ на меня и насмѣшливо улыбнулся.

 -- Вы серьёзно это говорите? спросилъ онъ, надмѣнно, измѣривъ меня глазами.

 -- Какъ нельзя болѣе.

 -- А семья ваша что ѣсть станетъ?

 -- Объ этомъ позвольте ужъ мнѣ самому позаботиться.

 -- Хорошо, сказалъ онъ рѣзко:-- мы выпишемъ кого нибудь на ваше мѣсто. Просить мы никого не привыкли.

 Я хладнокровно поклонился и вышелъ.

 Съ этой минуты мои отношенія въ принципалу сдѣлались нѣсколько натянутыми. Я считалъ себя почти уволеннымъ, хотя и продолжалъ исполнять свои обязанности съ подобающей точностью. Выписали-ли кого нибудь на мое мѣсто, мнѣ было неизвѣстно. Я зналъ только одно: что мой принципалъ заглазно не разъ высказывалъ свое непоколебимое мнѣніе на мой счетъ въ томъ смыслѣ, что я слишкомъ безхитростенъ и прямодушенъ, чтобы быть полезнымъ на откупномъ распорядительномъ поприщѣ.

 Скоро однакожъ мой принципалъ получилъ неоднократныя доказательства ошибочности своего предвзятаго мнѣнія.

 Въ нѣкоторыхъ случайныхъ откупныхъ событіяхъ я выказалъ такую распорядительность, что выросъ въ глазахъ моего принципала, хотя, по правдѣ сказать, совсѣмъ невыросъ въ собственныхъ глазахъ... Я думаю, что едва ли возвышусь и во мнѣніи моихъ читателей, когда они узнаютъ, въ какихъ именно роляхъ я отличился. Но я разсказываю факты, не стараясь ихъ окрашивать въ какой-бы то ни было цвѣтъ. Событія, въ которыхъ я нечаянно сдѣлался дѣйствующимъ лицомъ, бросаютъ такой яркій свѣтъ на отношенія откупа въ прежней правительственной администраціи и на нѣкоторыхъ административныхъ дѣятелей прежняго времени, что разсказъ о нихъ, полагаю, не будетъ безынтереснымъ для читающей публики.

 За отсутствіемъ мѣстнаго управляющаго мелкаго откупа, мнѣ поручено было временно исправлять его должность. Случилось, что въ это же самое время, смѣстился полицеймейстеръ и на его мѣсто прибылъ изъ сибирскихъ губерній новый. Это былъ человѣкъ военный, грубый, надмѣнный, гигантъ по росту и поклонникъ Бахуса съ виду. Въ подобныхъ случаяхъ, управляющіе откупами обязаны были немедленно представляться вновь прибившему начальству, какъ для того, чтобы отдать ему должную честь, такъ и для того, чтобы объявить новому начальнику его будущій окладъ откупнаго жалованья и вручить его за мѣсяцъ или за треть года впередъ. Эту церемонію обязанъ былъ исполнить конечно и я.

 Первое слово, съ которымъ меня встрѣтилъ новый полицеймейстеръ, было слѣдующее.

 -- Кто содержитъ здѣшній откупъ?

 Я назвалъ ему откупщика.

 -- А! жидъ? милліонеръ?

 Я смолчалъ.

 -- Ты, братецъ, знаешь кто я такой?

 -- Вы -- новый полицеймейстеръ, отвѣтилъ я наивно.

 -- Да. Но я вмѣстѣ съ тѣмъ и жидоморъ.

 -- Это, я думаю, къ откупу не относится.

 -- Нѣтъ, другъ любезный, очень и очень относится. Сколько, напримѣръ, получалъ мой предмѣстникъ жалованья изъ откупа?

 -- Пятьсотъ рублей въ годъ.

 -- Ой-ли? Не шутишь?

 -- Я не смѣю шутить.