Записки филиппинки (сборник)

Адель с Геной уже неделю в Москве. Когда приедут, не ясно.

Я привычно кромсаю говядину для песиков и несу им в вольер. С дерева слетает черный Пармезан с оранжевым клювом и громко и нагло начинает требовать у меня пищу. Бросаю и ему кусок сыра.

Во дворе – таджик. Гребет лопатой снег. На улице – зимний сказочный пейзаж.

Псы закрыты в вольере. Только носы торчат из теплых, подбитых мехом песца деревянных домиков.

Таджик стучится осторожно в стеклянную дверь летней кухни. Просит горячей воды. Вижу, совсем замерз мужик. С носа сосулька свисает. Я наливаю ему горячего чая с медом, ссыпаю в тарелку бубликов с маком и щедро отгребаю нарезанной говядины в пакет. Псы не обеднеют! Мяса у них завались. Протягиваю ему.

– Возьмите на жареху. Отличная говядина!

Таджик секунду растерян. Потом улыбается, благодарит и уходит.

– Вы из Таджикистана? – сую я свой любопытный нос ему вдогонку.

– Нет, я из Узбекистана. Из Ташкента.

«Приехали! – думаю я про себя. – Адель не разбирается в национальной особенности своих работников. Да ей это, наверное, без разницы! Что таджики, что узбеки – один хрен!»

– А где вы работали у себя дома? Вы кто? – продолжаю я любопытничать.

– Я бизнесмен, – гордо заявляет узбек.

– Ну да… – теряюсь я, не зная, что сказать на такое неожиданное открытие.

Сегодня я опять порадовала узбека. Отдала ему нетронутую кастрюлю плова и жареную форель вместе со сковородой. И кусок пармезана. В печенках уже сидит у меня этот пармезан! А также палку сервелата и пакет сосисок.

Анжелика не ест нормальную пищу. Я тоже разбаловалась. Сижу на одних фруктах и шоколаде.

Но готовить все равно приходится по требованию Адели. То супчик свари, то капусту стуши, то сырники налепи… Она звонит из Москвы каждый час и координирует нашу жизнедеятельность.

Кому готовить? Анжелика не притрагивается к человеческой пище. Я мягко ее призываю к правильному питанию, но ее привычки были заложены еще давно и не мной. И я ее понимаю. Я сама уничтожаю шоколад «Аленка», шербет, пастилу, зефир из яблочного пюре и патоки, шоколадные конфеты «Белочка».

Вчерашнее не ем. Как и хозяева, которые выбрасывают продукты в мусор уже на следующий день.

Узбек стал шелковым. Здоровается первым, улыбается, расчистил площадку возле моего гостевого домика, выбил лед из коврика перед моим порогом, хотя я живу сейчас в господском доме по требованию Адели. И просушил вместо меня подвал после потопа.

Каждый день отдаю ему пайку продуктов. Хорошо быть благотворителем за чужой счет! Узбек рад-радешенек. И я не удивлюсь, если он открыл у себя на даче маленькую столовую для своих земляков. Бизнесмен же!

Лишь бы Адель не узнала. Но она не обеднеет. Все равно выбрасывает деньги на ветер.

Я наполняю плоский прозрачный контейнер крупами, хлебными крошками и ставлю на стойку вольера. Сразу же налетают птицы, разные, мною не виданные. Узнаю только воробьев, синичек и сороку. Они начинают клевать подношение, но тут с дерева камнем слетает Пармезан. И начинает разгонять и долбать всех птиц по мозжечку. И тут своя дедовщина!

Мне уже пора бы стать тренером по мотивации. Собак, дрозда, Гену и узбека я уже приручила.

Узбек Радик сказал после принятия очередной порции продуктов, что не хотел бы, чтобы я когда-либо уехала от них.

Еще бы!

Сегодня Анжелика ласково терлась о мой бок, как та кошка, только что не мяукала.

– Чего, Анжелочка, ты хочешь? Может, сырничков со сметанкой?

– Нет, – мурлыкнула девочка. – Можно я приглашу домой одноклассников? Только чтобы мама не узнала.

– Хорошо, – согласилась я.

И мы заключили с ней тайный союз. Дозволенности и молчания.

Мы с Анжеликой, засучив рукава, работали на кухне. Резали, крошили, варили, жарили.

К обеду в ущелье приехал на автобусе весь ее класс. Весь дом и все подворье до утра радостно светилось щедрым светом фонарей, иллюминации и подсветки. Было шумно, весело. Деточки орали, бесились, плавали в бассейне наперегонки, томно парились в бане, отчаянно таскали железо в спортзале, самозабвенно истязали котов.

Когда к обеду следующего дня автобус вывез усталых одноклассников, мы с Анжеликой вновь засучили рукава. Полдня драили и мыли весь дом после этого мамаева нашествия.

А мусорный контейнер, переполненный банками из-под пива, рассыпал по черным мешкам узбек Радик.

Адель не должна ничего знать.