Записки Флэшмена. Том 1.

Я толком ничего не понял, но новости явно были плохие. Из его слов явствовало, что мы уже находимся в капкане и лес полон врагов, готовых ударить, а Пейтинги намерен пройти вперед и заставить ловушку сработать прежде, чем в нее втянулись остальные наши суда. С застывшим от страха комом в горле я смотрел на безмолвную стену ветвей, на водовороты, крутящиеся на приближающемся изгибе, на широкую спину скорчившегося на носу Пейтинги. За последнюю милю река резко сузилась, до какой-нибудь сотни шагов: берега приблизились настолько, что мне казалось, что я различаю что-то во мгле под деревьями – не шевельнулось ли там чего, быть может, я расслышал звук, свидетельствующий о присутствии там чего-то ужасного? «Разведчик» буквально влетел в излучину, и река за нами оставалась пуста на два фарлонга; мы были одни, насколько можно было видеть…

– Давай! – взревел Пейтинги, падая на колени и вцепляясь в планшир, и как только гребцы левого борта затормозили, суденышко развернулось буквально на пятачке. Его нос задрался над водой, и нам пришлось держаться изо всех сил, чтобы не вывалиться. На один ужасный миг мы зависли под нелепым углом – я парил в добрых футах шести над водой – а потом «разведчик» рухнул вниз с такой силой, будто собирался нырнуть на дно; вода закипела, облизывая борта, и вот мы уже мчимся вниз по реке, а Пейтинги заклинает нас грести во все лопатки.

Воды в лодке набралось до колен; я стал вычерпывать ее своей шляпой. Гребцы хрипели, как изношенные паровые машины, попутное течение помогало нам нестись на головокружительной скорости. И тут, услышав крик Пейтинги, я поднял голову и увидел зрелище, от которого кровь застыла у меня в жилах.

Ярдах в ста впереди, ниже по реке, что-то оторвалось от берега – это был плот, полный людей, которые шестами выталкивали его на середину потока. В тот же самый миг с противоположного берега донесся оглушительный треск: казалось, будто лес медленно двинулся вперед. Потом из путаницы ветвей отделилось громадное дерево, настоящий зеленый гигант, и с грохотом свалилось в воду, перегородив треть реки по левую руку от нас. По обеим сторонам зазвенели боевые гонги, за первым плотом последовал другой, словно черные пальцы, растущие от берегов, появились пироги, набитые дикарями – река, казавшаяся минуту назад такой пустой и спокойной, была теперь усеяна пиратскими судами всяких мастей, наполнилась боевыми кличами, замелькали сталь и оскаленные, жестокие лица – они намеревались отрезать нас, преградить путь. Сухопутные наши фланги тоже не пустовали: кругом лучники и стрелки из сумпитанов; фить-фить-фить сыплющихся на нас стрел слышался непрерывно.

– Ну вот, видишь, – кричит Пейтинги. – Что теперрь скажет твой умник Джей Би, Стюарт? «Королева Сулу», говорит! Ладно, у него хоть есть чистая вода для рразворота, и пусть не благодарит за это себя! Эти сыны Иблиса собиррались поймать в капкан целый флот, а попалась только маленькая лодка! – И он выпрямился, издевательски хохоча. – Ррулевой, держи к рразрыву! Навались, навались! Давай!

Бывают в жизни моменты, трудно поддающиеся описанию – в скверном расположении духа мне кажется, что они происходят каждую неделю и их нелегко отличить одно от другого. Последние минуты под Балаклавой, миг, когда Уэлш дрогнул при Литтл-Хенд-Рок и зулусы хлынули на наши позиции, обрушение ворот форта Пайпера, скачка не на жизнь, а на смерть к отряду майора Рено с висящими на хвосте у жалких остатков Седьмого полка Кастера головорезами сиу – во всех вышеописанных случаях протягивал я ноги, готовясь умереть, и выражал бурный протест против подобной перспективы. Но в «разведчике» Пейтинги на бегство расчета не было, так же как – увы – на сдачу в плен. Я поглядел сквозь частокол копий и кампиланов на плоские, злобные лица и пришел к выводу, что переговоры едва ли возможны – оставалось просто сидеть и умирать от страха. И тут нестерпимая боль вспыхнула слева под ребрами; опустив глаза, я оторопело уставился на торчащую из моего бока стрелу сумпитана. Она была желтая, с маленьким клочком черного льняного пуха в качестве оперения. Стеная, я схватился за стрелу, но Стюарт, протянув руку, решительным движением выдернул ее из раны, причинив мне тем самым весьма значительные неудобства. Я закричал, дернулся и свалился за борт.