Записки городского хирурга

– Не переживайте, мы поставим вас на ноги! – заверил я Колю, осмотрев его. – У вас острый алкогольный панкреатит, но это лечится. Поздравляю вас, вы попали в надежные руки.

– Спасибо, доктор! Я верю в вас! Значит, я правильно поступил, что в частную клинику не поехал? Там, говорят, только деньги умеют выуживать.

– Не знаю насчет частной медицины, но в нашей больнице мы точно вам поможем.

– Доктор, я вижу, вы иронизируете? – тихо спросила Люся.

– Ну как можно? – сделал я честное лицо.

– Ах, бросьте! Скажите все как есть, я не собираюсь перед этим, – она кивнула на бизнесмена, – отчитываться. Вы бы только знали, как я устала от его загулов!

– Я вас понимаю. – Мне стало очень жаль эту замордованную приятную женщину, и я сказал ей правду: – Никакого панкреатита у него нет. Я сгустил краски.

– Зачем?

– Чтоб помочь вам. Если ваш Коля решит, что он перенес алкогольный панкреатит, то в следующий раз он подумает, когда потянется за рюмкой, стоит ли оно того. Наверняка в его кругу уже были летальные исходы от алкогольного панкреонекроза.

– Разумеется! Уже не один его собутыльник загнулся от пьянки!

– Ну, вот! Нагоним на него жути! Возможно, и остановится. В моей практике случались такие прецеденты.

– А сейчас у него что на самом деле?

– Обыкновенный похмельный синдром. Настораживающих моментов по животу не вижу. Пить бросит – будет жить долго и счастливо.

– Спасибо вам, доктор!

– Все ради вас, сударыня!

– О, да вы романтик. – Впервые за все это время дама улыбнулась, продемонстрировав великолепные ровные и белые зубы.

Неожиданно нас прервали.

– Дмитрий Андреевич, можно вас? – просунулась в кабинет голова заведующего приемным покоем Бориса Ароновича Томилина.

– Иду! – отозвался я. – Сейчас попрошу ребят, чтоб вас побыстрее обследовали и направили на отделение, я к вам после зайду, – обратился я к жене бизнесмена. – Миша, займись тем пациентом, отправь его на УЗИ живота, возьмите анализы. Я сейчас вернусь. Борис Аронович чего-то желает от меня.

Пробираясь через толпу в коридор, я спиной ощущал теплый взгляд, исходящий от Люси, но оборачиваться не стал.

– Дмитрий Андреевич, дорогой! Нам надо помочь!

– О чем вы говорите, Борис Аронович, я к вашим услугам.

– Тут весьма деликатное дело. Я вам в двух словах.

– Внимаю.

– Пенсионерка, семидесятилетняя бабушка, вызвала на дом слесарей из ЖЭКа. У нее протек кран на кухне. Заявились два таджика. Кран починили, заодно и многократно изнасиловали старушку. Причем изощренным способом.

– Это как?

– Короче, они ее изнасиловали и во влагалище, и в прямую кишку. Разворотили старухе все, что можно разворотить, и скрылись. Ее соседи нашли в луже крови. Те мерзавцы, когда убегали, забыли запереть дверь за собой. Вам надо ее обязательно осмотреть. Она у гинекологов сейчас, мы с вами подойдем, и вы ей прямую кишку осмотрите.

– Не вопрос. Куда идти?

– Да это еще не все. Одного злодея милиционеры изловили сразу по горячим следам. При задержании немного палку перегнули, ну, вы меня понимаете, в общем, эта гнида тоже нуждается в вашем осмотре. На живот жалуется. Анализы и УЗИ мы ему уже выполнили. С кого начнем?

– Давайте с таджика, а то боюсь, что после осмотра бабушки у него добавятся повреждения.

– Я вас понимаю. Идемте, он у травматологов в смотровой сидит.

Между двумя плечистыми сержантами милиции был зажат щуплый, наголо обритый таджик лет 25, с грязной шеей и давно не мытыми ушами. Вжав в плечи голову, он отрешенно смотрел в пол. Не избалованный стиркой сиреневый свитер предохранял костистое тело, покрытое множественными свежими кровоподтеками и старыми гнойниками в разной стадии развития. Видно, питерский климат ему не шел на пользу.

Я затребовал перчатки, так как не смог перебороть в себе внезапно нахлынувшую брезгливость. Это еще одна грань нашей работы: мы обязаны осматривать и оказывать помощь любому, кто к нам обратится. Насильник попытался сымитировать «симптом хлопкороба», но на меня это в данный момент не действовало. Я написал, что он здоров, причем не глядя на результаты УЗИ и анализы.

– Вы уверены, что он здоров? – вяло справился сержант.

– А вы сомневаетесь?

– Нет, но вы даже анализы не посмотрели.

– Да ладно. Вам сколько времени надо, чтоб отличить букву «А» от буквы «Б»? Для этого анализы нужны?

– Док, я все понял. Скажите, он в камере может находиться?

– Не может, а должен! А лучше в морге!

– Согласен, но у нас служба! Напишите справку, что может, и мы его заберем.

– С удовольствием.

– Дмитрий Андреевич, вы уверены, что правильно поступаете? – начал нашептывать мне на ухо Томилин.

– А вы что, со мной не согласны?

– Поймите, это благородство может вам боком выйти. Помрет этот таджик у них в «Крестах», на вскрытии окажется, что у него пропущенное повреждение внутренних органов. Ему при задержании-то прилично наваляли.

– Да и ладно! Валите все на меня! – спокойно произнес я, отдавая справку старшему наряда.

– Не пожалейте потом, – прошипел мне в спину Борис Аронович.