Записки иммигрантки

Я сама увлекла его в кровать и там подарила ему то, что могла подарить женщина, желающая тело своего мужчины.

Утром мне стало неловко: слишком откровенной я была ночью. Мне захотелось убежать к себе в отель, но я не знала, где я нахожусь.

Оскар шумел на кухне. Он был одет и готовил кофе. Я быстро привела себя в порядок и смущённо села за стол. Оскар непринужденно поцеловал меня и сказал, что ему нужно работать и что он отвезет меня в отель.

Всю дорогу я молчала, мне было не по себе. Оскар понял моё настроение и тоже молчал, иногда поглаживая мою руку.

Мне было стыдно, что я была чересчур откровена с желанным, но малознакомым мужчиной. Что он обо мне подумает? И зачем я раскрепостилась до неприличия?

А ещё мне было грустно. Оставалось два дня до моего отъезда.

Мы подъехали к моему отелю. Я торопливо дернула дверцу машины. Оскар приостановил меня и спросил: «Вечером увидимся?». Я не знала, хотела ли я этого, но ответила: «Да».

Мне тяжко было оставаться в отеле и я пошла искать Раю и Надю. Не собиралась с ними откровенничать, но мне необходимо было с кем-то быть рядом, чтобы слушать кого-то, даже если это будет пустая болтовня. У меня не было желания оставаться наедине со своими чувствами и мыслями.

Подружек нашла у бассейна их отеля. Я была благодарна, что они не набросились на меня с вопросами .

Они уже пили пиво. Я не благосклонна к пиву, но подружки сказали, что пьют не пиво, а «клара», и уговорили меня попробовать этот напиток.

Клара – типичный летний напиток испанцев. В бокал почти в равных пропорциях наливают лимонад (лимонную газировку) и пиво. Иногда лимонад занимает две третьих части бокала. В жару этот леденящий приятный напиток пьется в удовольствие.

За вторым бокалом я сама разоткровенничалась и рассказала Рае и Наде незначительную часть моего ночного путешествия. Я честно призналась, что не хотела бы уезжать в воскресенье.

Рая и Надя ничего не знали о моем плане остаться в Испании, поэтому могли только посочувствовать, ведь туристы должны следовать нормам приезда и отъезда из страны.

Мне не хотелось париться у бассейна и я побежала к своему любимому морю. Именно море меня успокаивало и очищало.

Вечер наступил быстро. Я очень ждала Оскара, хотя мой мозг отрицал мои желания и давил моралью.

Сегодня Оскар мне показался моложе и красивее. Я ничего не знала о нём. А зачем знать? И нужно ли знать? Скоро всё закончится и в моей памяти останется первый мой испанец, который открыл мне то, что я не знала с другими.

Мы вновь поехали в тот же ресторан. И теперь мы много разговаривали, если это можно было назвать разговором, так как мой английский сопровождался мимикой и выразительными жестами. Так легче мне было объясниться и ответить на вопросы Оскара.

Я узнала, что он в разводе и что у него есть пятилетняя дочь, что он родился и вырос в Андалузии и после университета приехал в Каталонию; что ему 38 лет и что он обожает путешествовать, а главное, Оскар не был хозяином отеля. Он был менеджером. Его удивило и рассмешило, что официанты представили его хозяином.

Мне снова было хорошо. Я забыла о всех своих сомнениях, предстоящих проблемах и беззаботно проводила время с мужчиной, который мне очень нравился.

Вдруг Оскар спросил, когда я уезжаю и надолго ли моя виза. Мне нечего было скрывать и я ему призналась, что приехала в Испанию, чтобы остаться и что меня ждут в Мадриде, и что в воскресенье я должна покинуть отель.

Оскар не смог скрыть своего удивления, но ничего не сказал.

Мы снова оказались во вчерашней квартирке. Оскар снимал её.

Для меня это была двухкомнатная квартира, а для испанцев это однокомнатные апартаменты с американской кухней. Испанцы зал не считают комнатой. Зал это зал, а спальни, кабинеты – это комнаты. Вот и однокомнатная квартира Оскара – это зал и одна спальня.

А кухня американская. Это когда кухня при зале, не отделенная стеной. Его кухня отделялась от зала плиточным тяжелым столом, похожим на барную стойку.

Я поняла, что Оскар жил один. Нельзя было сказать, что это была квартира одинокого мужчины, скорее это была стандартная квартира туриста.

Ночь была в разгаре. Мы лежали совершенно голые. Тело Оскара было не прикрыто. Он спал или дремал, уткнувшись в подушку. Мне захотелось поцеловать его, но я боялась, что он проснется, поэтому чуть наклонилась над ним и вдохнула запах его тела.

На цыпочках вышла в зал, стараясь не шуметь, начала рыться в шкафчиках и в холодильнике. Мне хотелось есть. Холодильник был без еды. Полки его были заполнены водой, кока-колой и пивом. Наконец я нашла какое-то печенье и стала грызть его.

Оскар подкрался незаметно, даже испугал меня. Но сердиться на него было невозможно, так как он тут же обнял меня и стал гладить и целовать мои волосы, плечи. Он уложил меня на диван и, не давая мне подняться, стал ласкать мою грудь, опускаясь всё ниже и ниже. Я не могла сопротивляться, и, принимая его ласки, я теряла контроль над своим телом и сознанием.

Когда всё закончилось, Оскар прижал меня к себе и тихо сказал:

– Не уезжай! Мне хорошо с тобой!