Записки империалиста

После марсовых утех, было ещё одно соревнование. Кулинарное. По моей просьбе они приготовили каждый от своего народа… бешбармак. Это блюдо проще простого, мясо, тесто в лепёшках, лук, сорпа или шорпа, то есть густой бульон. Соль, специи по вкусу. Водка по желанию и возможностям организма. Мне всегда он нравился. Вот тут я и взгрустнул. В той жизни, мы, часто делали бешбармак, устраивали семейные обеды в выходные. Теперь я здесь, а, моя семья неизвестно где. Теперь наверно, будущее будет другими. Касаемо кулинарного поединка, я сказал, что победили все, и, что бешбармак еда настоящих мужчин и воинов. Но, ел я его не руками, как едят иногда до сих пор. Для раненых он тоже кстати хорош.

На Федюхиных высотах моя задумка с лучниками-автоматчиками не сработала. Французы морды подвели, не дошли массово до дистанции действенной стрельбы из лука. По ним так попускали стрелы без особо толка. А вот сардинцы наверно сильно удивлялись, когда в них прилетали не только пули, картечь, ручные гранаты, но и стрелы. Несколько сотен убитых и раненых лучниками на Гасфортовой горе было. Так, что моя задумка оставалась спорной по эффективности. И всё равно уже нюхнувшие пороха кочевники были отправлены в Севастополь. Кто не попал на передовую направили на охрану дорог и пленных. Тюркам доверили французов и англичан. И теперь наверно, они услышат: «Эй, европея, ты туда не ходи, сюда ходи, а, то стрела в башку попадёт, совсем мёртвый будешь!» Калмыкам доверили крымских татар, их давних противников и турков. Язык они немного понимают, а, вот ключи к их вроде тоже восточной душе фиг они подберут. Степняк-буддист, мусульманина, за своего считать не будет. Степняков называли в армии Наполеона Бонапарта «северные амуры», а теперь наверно будут «крымские церберы».

28 июня состоялся дебют батареи трёхпудовых орудий. Я сам был там. Трёхпудовой побудки не получилось… из-за солнца. Источник жизни на земле ведь с востока встаёт и в Крыму летом его много, вот и ждали, чтоб он перестанет слепить расчёты. Решили не выкладывать всё козыри, не показывать максимальную дальность батареи. Обстрелять должны были позиции французов перед Камчатским люнетом и несколько выявленных разведкой батареи мортир, которые были поближе к нам, но, только из мортир и единорогов. Союзники понятно дело ответят. Вот трёхпудовочки по ним и вдарят своими бомбами и заставят их замолчать. Желательно навсегда или надолго. Пошла команда, и начали бить мортиры и единороги. Охота на приманку началась.

Командир батареи тяжелых мортир, капитан Жан-Поль Бельмондо не рассчитывал сегодня на то, что его батарея будет вести обстрел. У него были другие планы на этот день. Он хотел попасть в Камьеш или как чаще называли «petit Paris», лагерь французской армии, превратившийся в город, который располагался у Камышовой бухты и ставший маленьким кусочком Франции, здесь в этой России. Сделать там покупки, выпить хорошего вина, вкусить нормальной еды, а, не стряпню поваров батареи, нанести визиты, причём и мадмуазелям, тем кто будут свободными. И вот он, облачённый в новый мундир, помытый, побритый, надушенный, отдав распоряжения своему заместителю, уже было собрался двинуться в путь. К такому желанному месту, где можно было хотя бы на несколько часов забыть о войне и всех её неудобствах. Но, чертовы русские нещадно порушили его планы. Они начали обстрел передовых позиций дивизии генерала Брюне из тяжелых орудий, которых за последние два месяца у них стало ощутимо больше. Поэтому капитан, кляня их, как только мог, не меняя мундира отдал приказ готовить батарею к бою. Он не сомневался, что, приказ командования открыть ответный огонь будет. И как только он был получен, его батарея открыла огонь по обнаглевшим русским, которые испортили ему настроение.

Взбешённый капитан Бельмондо не без удовольствия смотрел, как бомбы его мортир как-бы нехотя уходят в сторону позиций русских, чтоб хоть как-то отыграться за то, что превратили ему этот день в merde. И всё было привычно, расчёты и вся батарея работали как часы, но, после второго залпа, вдруг вокруг его батареи упали и взорвались один за другим снаряды калибром, сопоставимый с его 50-ти фунтовыми мортирами. Уж, кто, кто, а он в калибрах и бомбах разбирался отлично. Очередная бомба упала практически на позиции его батареи. И после третьего залпа его батареи, совершено неожиданно на неё обрушились русские бомбы, которые вскоре заставили её замолчать. Три орудия вместе с их расчётами, навсегда. А капитан Жан-Поль Бельмондо в этот день всё-таки попал в вожделенный для офицеров и солдат французской армии «petit Paris». Только без сознания и левой ноги выше колена. Её ему оторвало осколком от русской бомбы. И это мог ещё считать, что ему повезло. На одной из батарей случилось попадание в её пороховой погреб, взрыв которого полностью уничтожил её, вместе с расчётами орудий.