Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Умерла Великая Мадемуазель от болезни в Париже, в Люксембургском дворце. И теперь в виде статуи украшает собой Люксембургский сад, занимая достойное место среди французских королев и других прекрасных дам, имеющих отношение к истории Франции. И конфеты монпансье назвали ее именем. И Дюма про нее писал.

Мораль: жизнь надо прожить так, чтобы набралось материала хоть на какие-никакие мемуары. А десятилетиями ждать равнодушного мужчину, наверное, не надо. Нет, не только из тюрьмы, а вообще. Просто в целях экономии временны́х, финансовых, физических и душевных ресурсов.

Семь слов Марии-Антуанетты, или Светский треп как двигатель мировой истории

Главная героиня: Мария-Антуанетта, дофина Франции.

Место действия: Франция, Австрия.

Время действия: 1770-е годы

Всем известно, что французская королева (сначала – дофина) Мария-Антуанетта не блистала государственным умом и способностями к политическим и светским интригам даже в зрелые годы, а уж в юности тем более. Для таких занятий она была слишком проста, естественна и прямодушна. Качества, что и говорить, самоубийственные, если ты вынуждена существовать в такой клоаке, какую представлял собой королевский двор в XVIII веке, во время царствования Людовика XV. Зато она блистала молодостью, красотой и живостью характера, не говоря уже о высоком происхождении (по рождению она была австрийской эрцгерцогиней, дочерью великой императрицы Марии Терезии). Поэтому королевская семья и прочие придворные бездельники сочли ее небезнадежной, то есть вполне годным материалом для превращения в типичную высокопоставленную даму королевского двора, поклоняющуюся Его Величеству Этикету и ведущую себя так, как от нее требует общество.

Обтесать молодую-зеленую родственницу взялись дочери Людовика XV, то есть тетушки ее мужа – Мадам Аделаида, Мадам Виктория и Мадам Софи. Эти мудрые наставницы не представляли собой ничего особенного, из всех возможностей для саморазвития предпочитали сплетни и поездки на воды с огромной свитой за бешеные деньги. Интриги у них тоже получались так себе. На политику они влияния не оказывали, потому что ни особым умом, ни решительностью не обладали. Придворные, мечтающие получить титулы и должности, в очередь к ним не стояли, потому что бесполезно. Казалось бы, как такие недалекие особы могут кого-то чему-то научить? Но, во-первых, учить других – не мешки ворочать. Во-вторых, в Марии-Антуанетте они почуяли человека, которого можно использовать в своих благородных целях: кому-нибудь напакостить. А напакостить лучше всего женщине, которая, в отличие от самих тетушек, имела влияние на короля и держала власть в своих руках. Женщину эту звали Жанна Дюбарри.

Злые языки уверяли, что в резюме этой достойной дамы в разделе «Предыдущее место работы» было написано «публичный дом». И злые языки в данном случае не врали. Жанна вышла из самых низов и вознеслась на самую вершину, потому что была молода, красива и сексуальна, а именно эти качества превыше всего ценил король Людовик. Придворные, по своим моральным характеристикам недалеко ушедшие от проститутки по имени Жанна, конечно, возмущались, чопорно поджимали губы и воздевали руки к небу, но их возмущение ничего не меняло. Абсолютизм – это, как правильно сказано в фильме «Золушка» по пьесе Евгения Шварца, такое дело, когда «никто никаких фантов не назначает, а что король захочет, то все и делают». Только перед одним божеством вынужден был преклоняться король – перед Этикетом. Нельзя было просто достать девушку из канавы, слегка отряхнуть и поместить в лучшие покои Версаля. Поэтому Жанне нашли мужа, дворянина по фамилии Дюбарри (брата ее бывшего сутенера), который благоразумно сразу же испарился, а Жанна вошла во дворец и заняла свое место рядом с Людовиком.

Вот к ней-то как раз очереди и стояли. Титулы, деньги, новые должности были у нее в руках, потому что она вертела королем как хотела. Мадам Дюбарри тратила огромные суммы на наряды, драгоценности, кареты, лошадей, убранство своего жилища, да на все! Выросшая в нищете, она, будучи королевской фавориткой, брала все, что ей хочется, и не видела в этом ничего зазорного: ачотакова, король же одобряет! Собственно, она была фактической хозяйкой версальского дворца. И только одно препятствие существовало для ее полного и безоговорочного триумфа – чертов Этикет!