Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Так вот, пара-тройка-четверка веков, когда имидж у Ричарда был такой, что пробу ставить негде (узурпатор, злодей, убийца, урод – подойти страшно), незаметно пролетела, и маятник в какой-то момент качнулся в другую сторону. Теперь Ричард в глазах людей, интересующихся периодом Войн Роз, предстает как самый человечный человек. Добрый господин, талантливый государственный деятель и полководец, самый честный, самый справедливый, самый мудрый, самый совестливый… Поэтому данные о его неблаговидных поступках суть гнусная клевета и «наветы». Особенно это касается загадки убийства принцев, сыновей Эдуарда IV, в Тауэре. Ну не мог Ричард отдать приказ об их устранении. Хотя почему, собственно, не мог?

Основные доводы, почему не мог:

• Ричард был порядочным человеком.

• Ричард любил племянников.

• «Ричардуэтоневыгодно», а если и выгодно, то Тюдору все равно выгодно больше, поэтому Тюдор и убил. Инфа сотка.

Порядочность Ричарда, может, кто-то и будет оспаривать, я – никогда. Только тут важно понимать, что порядочный человек в наши дни и порядочный человек в те темные времена, о которых идет речь, – это могут быть четыре разных порядочных человека. Один из главных критериев порядочности для сословия, к которому наш герой принадлежал, – безупречная вассальная преданность своему сюзерену. С этим у Ричарда был полный порядок. В противостоянии короля Эдуарда IV и графа Уорика Ричард однозначно сделал выбор в пользу своего брата-короля. И уже одно это доказывает, что перед нами товарищ не шибко сентиментальный. Был бы сентиментальный – примкнул бы скорее к Уорику, в доме которого воспитывался, которого уважал и почитал. С Эдуардом он ко времени его восхождения на трон встречался считанные разы, да и в дальнейшем не разделял его отношения к жизни. Эдуард ведь не дурак был и бухнуть, и по дамам пройтись, и вообще все тридцать три удовольствия от жизни взять. А Ричард серьезный, религиозный, замкнутый, «облико морале» (хотя и были у него незаконные дети, но строго до брака!). С ним ни выпить нормально, ни по душам поговорить: такую кислую физиономию скорчит в ответ на воспоминания брата о бурной юности, что тому хоть в церковь иди и кайся. Казалось бы, мало что могло братьев связывать, но король есть король, так что надо ему служить, делать то, что до́лжно, и не выделываться.

А до́лжно иной раз и убивать во имя интересов короля и королевства. Да, вассальная преданность включала и такую опцию. Остаться с чистыми руками человеку такого положения, как Ричард, было нереально, можно было и не пытаться. И вот лично он, кстати, чистоплюем никогда не был. Согласно некоторым источникам, он полностью согласился с братом, что Генриха VI, свергнутого короля из династии Ланкастеров, надо устранить физически. Сам-то Генрих как личность опасности не представлял. Он вообще был довольно миролюбивый товарищ: например, герцогу Йоркскому, отцу Эдуарда и Ричарда, в свое время предлагал мир и прощение, хотя тот против него и выступил. Да и вообще страдал от тяжелого психического расстройства. Слабый, больной – да кому он нужен? Но Генрих самим своим существованием представлял угрозу безопасному правлению короля из династии Йорков. Он был препятствием, а препятствия надо устранять. В этом Ричард, похоже, ни минуты не сомневался. Так что жесткий был человек.

А как он в пору своего регентства с лордом Гастингсом поступил? Гастингс, лучший друг уже покойного к тому моменту Эдуарда IV, одно время был на стороне Ричарда и предупреждал его о кознях Вудвиллов. Те, как мы помним, уничтожили завещание короля, где Ричард назначался лордом-протектором королевства, захватили малолетнего короля Эдуарда V и предприняли все меры, чтобы отстранить от власти его дядюшку-протектора. Вудвиллы вообще мало кому нравились, и, если уж выбирать, Ричард посимпатичнее выглядел. По крайней мере тем, что свои обширные земли и многочисленные титулы заслужил благодаря своим административным и военным талантам, а не тупо из-за родственных связей, как Вудвиллы. Но потом, когда лорд-протектор установил свою власть и объявил детей покойного брата незаконнорожденными, Гастингс резко передумал и начал под него копать. Кончилось это тем, что в один прекрасный день Гастингса выволокли из зала, где заседал совет, и обезглавили по приказу Ричарда тут же во дворе, разрешив только наскоро исповедаться (есть еще версия, что какой-никакой суд все же состоялся, но она не основная). Не то чтобы совсем никогда такого не бывало и вот опять, но вообще-то обычно казни совершались по решению суда, тем более когда речь шла о важных персонах. А тут вот так. И этот поступок уж точно характеризует Ричарда как человека, не склонного размазывать сопли и подставлять свою голову под удар ради неукоснительного соблюдения закона. Нет уж, за власть он боролся жестко и использовал такие методы, которые, может, и были необходимы, но образованию нимба вокруг его головы сильно препятствовали.