Записки из бункера

Что это? Голоса? Нет, показалось. Просто ветер. Просто… Я приподнял голову, чтобы оглянуться на горизонт и увидел фигуры. Это люди! Меня обнаружили… Спасите меня! Помогите! Помогите…

Обессиленно опустив голову на мокрую холодную траву и содрогаясь всем телом, я облегченно вздохнул.

– Это он! – послышалось позади. – Вон там! Смотрите!

Что? Эти голоса… Они знакомы мне. Кто это?

Снова приподняв голову, я увидел приближающихся мужчин, накаченных с дубинками и автоматами. Меня нашли. Только не те. Не те…

Все кончено.

Я плакал. Навзрыд. Не в силах сдвинуться с места, чтобы ползти. Как глупо придется умереть. Как бездомной собаке в степи под дождем, которую сейчас беспощадно забьют палками, ломая кости и мечты…

Глава седьмая

"У пони длинная челка

Из нежного шелка.

Он возит тележку в такие края,

Где мама каталась

И папа катался,

Когда они были такими, как я,

Такими, как я…"

Бабушка всегда напевала эту детскую песенку из мультфильма, когда я болел. Вот и сейчас напевает. Моя добрая любимая бабушка…

– Что ты ее так режешь? – возмутился голос. – Вскрываться что ли? Возьми побольше!

Я приоткрыл глаза, оглядев помещение. Белые стены, пахнет спиртом. Больница? Кто это говорил?

– А! Бегун очнулся! – с усмешкой кивнул на меня охранник, нарезая колбасу толстыми кольцами. – У тебя теперь персональная охрана. Понял? Пропиарился ты, чувак!

– Да нафига такие куски? – фыркнул другой, указывая на колбасную нарезку. – Челюсть можно свернуть!

Что это за место? Меня не убили? Я снова в этой тюрьме? Почему тут так чисто? Наверное, эти два охранника сторожат меня. Приподняв голову, я увидел рядом с кроватью металлическую стойку с системой, тянущейся к моей руке.

– Э, Романычу нужно доложить, он просил, – спохватился тот, что пониже и щелкнул рацией: – Вениамин Романович, Рыжов пришел в себя.

Через время передо мной склонилось бледное лицо мужчины.

– Дмитрий, ты меня расстроил, – покачал он головой. – Но и обрадовал. Благодаря стрессу твой организм выделил нужные мне вещества. Ты моя надежда.

– Почему я здесь? Что в системе? – мой голос предательски дрогнул.

– У тебя инфаркт, дружочек, – выпрямился дядя Веня. – Но мне это не помешает. – Мужчина промокнул свой мокрый лоб салфеткой и вышел из комнаты.

Инфаркт? Мне же только восемнадцать… Или уже девятнадцать… Не важно. Как же так? Разве бывает такое? Поэтому мне тяжело дышать и эта страшная слабость.

Я не умер. Меня не убили. Но я снова здесь. Что равносильно и тому и другому.

Часы сменились днями. Я почти все время спал, мне не разрешили вставать и заставили оправляться в судно. Унижение… Пришлось терпеть.

Как-то очередной лаборант разговорился и рассказал, что у меня был инфаркт, переохлаждение и гнойное заражение ступни, но все уже позади. Меня лечат. Причем очень дорого.

Шли дни. Я смотрел на потолочную лампу и думал, как теперь жить. Что дальше? Можно было об этом не размышлять, ведь вряд ли я выйду отсюда когда-нибудь. Мое тело используют как опытный материал, который по отработке утилизируют. Как сделали с Лизой. "Белова – ликвидация" – вспомнились слова лаборанта.

Вот и все. Бежать снова? Как? У меня нет сил. А если и появятся, за мной теперь усиленно следят. Два охранника неотрывно находятся рядом.

Пусть все быстро закончится. Это будет подарком. Правда.

В какой-то из дней мне разрешили встать, что сделать я не смог в силу слабости и онемения всего тела. Сказали, после инфаркта такое бывает. Надо мной поколдовали медики, после чего я начал приходить в норму.

Теперь моим местом пребывания была не грязная камера-клетка, а чистая комната с водопроводом и туалетом. Меня хорошо кормили, продолжали долечивать и параллельно все время брали анализы.

Однажды в дверях показался Иван. Охранники находились в коридоре, обсуждали какой-то анекдот и громко смеялись. Окон в моем помещении не было, острых предметов тоже, поэтому люди в униформе позволили себе постоять за пределами комнаты, но уверен, они внимательно следили за происходящим.

Я так обрадовался Ване, что чуть не кинулся обнимать его, но тот шарахнулся от меня в сторону, испуганно глядя снизу вверх.

– «Нет, не бойся меня! Я просто хотел тебя обнять», – пришлось тут же объясниться мне.

Иван вздохнул и расслабил зажатое тело.

Я протянул руку, вспоминая, как это действовало на парня, и улыбнулся:

– «Я очень рад тебя видеть».

Ваня задумчиво посмотрел на мою ладонь и спросил:

– «Ты болел?»

– «Я хотел убежать, но меня поймали и наказали».

– «Тебя били?»

– «Пока нет. Я сильно болел, меня нельзя было бить. Как ты поживаешь, друг?»

– «Хорошо. Ты теперь будешь здесь?»

– «Пока здесь. А потом… Не знаю». – Я раскрыл ладонь сильнее, пытаясь протянуть руку поближе.

Ваня уставился в пол, исподлобья поглядывая на пальцы, которыми я намеренно шевелил, желая привлечь его внимание, и вдруг потянулся навстречу.