Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1.

Другое, ещё более крупное дело в этом же роде — вопрос об участи акционерного общества электрического освещения, так наз. «Общества 1886 г.», тесно связанного с германской компанией «Всеобщая компания электричества», общества, имевшего ряд отделений в России и освещавшего, например, Москву. В этом деле, где участие германского капитала и связи с Германией были несомненны, роль шведских посредников выполняли швейцарские граждане и банки. Здесь роль Неклюдова играл престарелый русский посланник Бахерахт, про которого говорили, что он всё ещё «бахерахтается» в Швейцарии. Авторитет его был ничтожен в МИД, и с ним мало считались. Но швейцарская миссия в Петрограде упорно отстаивала это дело, доказывая наличие в нём интересов швейцарских граждан. Дело приняло такой серьёзный оборот, что даже Сазонов, так недолюбливавший борьбу с «немецким засильем», должен был вернуть назад ноту Одье, швейцарскому посланнику в Петрограде, из-за её неслыханно резкого тона. Любопытно, что Одье не только не обиделся на это возвращение ноты, но в течение 24 часов представил новую ноту по тому же вопросу во вполне почтительных и мирных тонах, да и вообще этот жест Сазонова на него подействовал умиротворяюще.

В междуведомственных комиссиях самую боевую позицию против немцев занимали представители министерства юстиции (в особенности С.И. Веселаго из Юрисконсультской части) и морского ведомства; благожелательную позицию последовательно выдерживало министерство торговли и промышленности. Об отношении МИД я уже упоминал, но так как в этих комиссиях представлять его приходилось мне, то, если я не был связан совершенно определённой инструкцией в данном деле, я не препятствовал проведению решительных мер в этой области ввиду той информации, которую имел по долгу службы об отношении к русским самих немцев.

Мало того, в борьбе с германским влиянием в России, несмотря на всё скептическое отношение к этой борьбе Нольде (он не раз говорил, что видит после войны вновь приехавшего графа Пурталеса в качестве посла «дружественной» державы, который будет требовать отчёта от МИД за все «пакости», причинённые во время войны немцам), он сам и руководимая им Юрисконсультская часть сыграли решающую роль, так как у нас получали все законодательные положения о неприятельских странах из Германии и Австро-Венгрии, а также из союзных стран, и здесь же составлялся перевод этих актов, служивших материалом и образцом для соответствующего русского законодательства. Мы шли в хвосте Германии и союзников, хотя и союзники, в особенности в начале войны, шли в хвосте Германии, едва успевая перепечатывать все их новые законы «военного времени». Даже знаменитый вопрос о лишении неприятельских подданных права судебной защиты, решённый у нас в Сенате в 1916 г., был в сущности сколком аналогичного германского закона.

Отмена Лондонской декларации 1909 г.

Однако наша Юрисконсультская часть была законодательной лабораторией в вопросах, касавшихся не только неприятельских подданных, но и военного законодательства в международно-правовом смысле слова. Так, например, область военно-морского права была в ведении нашей части, и во всё время нахождения Нольде на посту начальника этой части он был постоянным председателем образованного при МИД междуведомственного совещания по вопросам морской войны. В этом совещании я был и секретарём, и одним из наиболее осведомлённых членов, так как работал для диссертации по морскому праву за границей и был в курсе всего морского законодательства наших врагов и союзников (см. мои статьи в 1915 и 1916 гг. в «Известиях МИД»).

Из морского ведомства представителями были автор нашего Призового положения 1895 г., старший юрисконсульт морского министерства, человек казуистического склада, но очень знающий (мне приходилось с ним горячо спорить во время наших совещаний из-за его крайнего пристрастия и благоговения перед нашим довольно-таки устарелым призовым законодательством), Иван Егорович Стеблин-Каменский, а также Иван Александрович Овчинников, зять Горемыкина, бывший представителем морского ведомства на Гаагских конференциях, впоследствии зверски убитый на Кавказе большевиками вместе с Горемыкиным, человек, специально посвятивший себя военно-морскому праву, занимавший соответствующую кафедру в Военно-морской академии. Представителем министерства торговли и промышленности был начальник Отдела торгового мореплавания Н.В. Линден, бывший наш представитель на Лондонской морской конференции.