Записки из страны Нигде

В общем-то, можно еще порассуждать на тему, что все люди смертны, следовательно, все приговорены к смерти: что все люди грешны, следовательно, достойны смерти; что зачастую лишь внешний контроль удерживает нас от преступления, что заглянув в себя хорошенько, можно обнаружить все того же злодея… Но роман абсолютно лишен морализаторства, и подобное рассуждение – просто очередное искусственное построение. Книга не об этом. Книга ровно о том, о чем заявлено: о человеке, который ждет казни шестнадцать лет и в конце концов получает ее. Она, эта книга, исключительно проста и, может быть, поэтому не идет из головы. Пришел в твою гостиную пожилой японец, положил узелок с пожитками и за чаем спокойно, вежливо поговорил с тобой о смертной казни. А что мы не читатели Достоевского, что ли, с нами и о смертной казни можно, и о слезинке ребенка…

Сначала я думала, что самый страшный эпизод романа – описание места казни или, может быть, описание самой казни. Но на самом деле у меня до сих пор в ушах звучат очень простые детские слова, которые духовник героя сказал своему «чаду», напутствуя его на пороге смерти:

«Такэо, всё произойдёт мгновенно. Тебе не будет больно».

Месть как мотив

03:00 / 11.10.2016

Мотивация поступков персонажей – один из самых сложных моментов в создании произведения. Придумать для персонажа хорошую, сильную мотивацию бывает исключительно трудно. Зачастую я как читатель или зритель просто не верю в то, что подобная ерунда заставляет героя оставить привычное житье-бытье и пуститься в приключения. Поэтому, кстати, учебниками по писательскому/сценарному мастерству и рекомендуется сразу поджигать под героем диван, иначе он, ленивая скотина, даже не почешется.

Завязка, выполненная по принципу «враги сожгли родную хату», убедительна, но, к сожалению, далеко не всегда применима. Кроме того, если ты в каждом произведении начнешь сжигать родную хату, то станешь однообразен и предсказуем, как голливудский боевик.

Сильным мотивом традиционно считается месть. Я долго думала: так это на самом деле или нет. И почему в одних случаях этот мотив выглядит убедительным, а в других вызывает лишь недоумение.

Я хочу посвятить эту заметку рассмотрению мести как побудительного мотива, который заставляет героя начать действовать, зачастую с риском для себя. 

По природе своей месть не может быть равноценной оскорблению.

Человека обзывают дурным словом – он бьет обидчика по лицу. Человек получил пощечину – ударяет в ответ ножом. За убийство близкого человека качественный мститель может вырезать всю семью убийцы, а за сожженную родную хату – сравнять с землей целый город.

Случается, месть слабее нанесенной обиды. Это не потому, что мститель смягчил месть, просто у него по-другому не получилось. В такой ситуации, разбив нос убийце родственника и пустив ему юшку, мститель внезапно останавливается, ибо явилось ему озарение: никаким способом, никакой местью не вернуть к жизни тех, кто уже погиб. Так есть ли смысл незнамо зачем, без всякого практического выхода, самому становиться убийцей, «ведь тогда я буду таким же, как ты, а погибший бы этого не хотел…» – и тэ пэ. 

В ряде случаев месть имеет воспитательное значение. Для мстителя прежде всего важно, чтобы обидчик на собственной шкуре испытал несправедливость, боль и прочие страдания – и до печенок осознал, какой же феерической бякой он был.

Здесь стоило бы спросить: а не лень тратить время на воспитание того, кто причинил тебе вред? Других занятий нет, что ли? 

Когда же я по-настоящему поверю, что желание отомстить является действительно сильным мотивом?

Месть – вещь очень архаическая. Око за око – это было до Нового завета.

И если персонажи живут в архаическом мире, если для их умерших по-настоящему важно напитаться кровью убийцы (без этого они не могут упокоиться с миром, и это реальная вера людей, а не дань некоей обветшавшей «традиции»), - тогда месть в произведении оправдана. В других случаях у нее должно быть иное обоснование. 

В буржуазном обществе господствует индивидуализм. Самоценность человека как такового – «открытие» гуманистов и титанов эпохи Возрождения. Человек звучит гордо, открывает новые континенты, двигает научно-технический прогресс, создает материальные ценности и приучается к комфорту. Все эти вещи - очень хорошие сами по себе - в буржуазном обществе превращаются в самоцель. Есть у тебя собственность – ты личность и имеешь право на самовыражение. А там, где господствует индивидуализм, высшей ценностью человека является он сам.

Отсюда и главный принцип детективов – всегда искать «денежный след», потому что «где сокровище твое – там и сердце твое». Где сокровище буржуа? В его кубышке. Не потому он любит деньги, что псих какой-то, а потому, что деньги делают его Человеком с большой буквы. Покушение на деньги – это покушение на жизнь, на место в обществе. Поэтому того, кто разорил буржуа, следует настичь и жестоко покарать (отомстить ему). Разумеется, отобрать у буржуа собственность – месть гораздо более жестокая, чем убийство. Ну и не без пользы для себя лично.