Записки каннибала

Если бы она пошла в ванную подмываться, то я бы успел вытряхнуть шерсть в помойное ведро. В крайнем случае, поменял бы ей подушку. Но Бренда никогда не подмывалась после секса.

- Good night, Roman.

- Good night, Brenda. Sleep well.

Какое-то время я лежал и приглядывался за ней, но не заметил никаких отклонений от нормы. Бренда спала и дышала ровно. В конце концов, я решил, что аллергия на кошек у нее чисто психологическая.

«Не забыть бы завтра вытряхнуть из её наволочки шерсть» - подумал я и тоже заснул.

- Пррру! Пррру! Пррру!

Что такое? Как будто кто-то пытается остановить невидимую лошадь? В полудрёме я никак не мог понять, откуда эти звуки.

- Пррру! Пррру!

Я увидел, что Бренда надувает щеки и тут же с шумом выпускает из них воздух. Я вскочил, включил свет и склонился над ней. Лицо ее посерело, глаза были полуоткрыты, но в них не было заметно даже самой малейшей мысли. Слабый пульс вроде бы ещё прощупывался.

- Пррру!

Как будто она пыталась втянуть в себя воздух, который никак не хотел проходить в легкие.

Я в первый раз поднял на неё руку и начал бить её по щекам. Бесполезно. Сбегал, набрал из-под крана стакан воды и вылил ей его на голову. Никакого результата.

Набрал 911.... Пока общался со службой спасения, она умолкла.

Я еще попробовал сделать ей непрямой массаж сердца и даже искусственное дыхание, хотя уже понимал, что это не поможет.

Неожиданный финал.

- Поздравляю тебя с Днем Влюбленных, Бренда! - я закрыл ей глаза, - но совместных детей у нас, скорее всего, не будет. Видит Бог, я не хотел тебя убивать, но так уж получилось. Но ты бы и сама когда-нибудь умерла, так что разница только в количестве прожитых лет. Хочешь, я спою тебе песенку? Twinkle, twinkle little star...

На самом деле мне хотелось плакать, и чтобы это не произошло, пришлось разыгрывать из себя злодея.

- А вообще, Бренда, в наш последний вечер ты меня разочаровала. Я уже был почти уверен, что ты абсолютный монстр, но оказалось, что даже в тебе было что-то человеческое.

Я взял подушку Бренды, отнес её туалет и вытряхнул всю шерсть в унитаз. Улики были уничтожены.

Приехавшим медикам оставалось только констатировать смерть.

Полицейские попросили меня найти её ID, и когда я полез в сумку Бренды, то оттуда выпала адресованная мне открытка, которую она не успела мне вручить. «Dear Roman! You mean so much to me and I'm so thankful that I get to spend the rest of my life with you» (Дорогой Роман! Ты так для меня много значишь, и я так благодарна, что проведу остаток жизни с тобой). Конечно, это была стандартная открытка-валентинка от Hallmark, купленная в супермаркете. Её рукой было написано только одно слово «Roman», но теперь и это приобрело зловещие очертания, превратившись в пророчество мертвеца.

Следующая неделя прошла как в тумане. Меня два раза допрашивали в полиции. Один раз даже в присутствии русскоговорящего юриста. Спрашивали, почему я повесил трубку, когда служба спасения просила оставаться на линии. Возможно, что у них и были какие-то подозрения. Единственным мотивом преступления могло стать моё желание остаться в США, но уже без надоевшей жены. Поэтому, чтоб отвести эти подозрения, я сразу заявил, раз моя жена умерла, то не вижу никакого смысла жить в этой стране. В заключение судмедэксперта было указано, что в анамнезе были отмечены бронхиальная астма и аллергия. Аллергическая реакция спровоцировала острый бронхоспазм, который и привел смерти.

Вопросов ко мне больше не было, и уголовное дело никто не заводил. Это только в кино какой-нибудь дотошный инспектор начинает длительное расследование и, в конце концов, выводит преступника на чистую воду. В реальном же мире «висяки» полиции не нужны.

В морге меня спросили, хочу ли я еще раз на неё взглянуть. Я не хотел, но сказал:

- Yes.

Извлеченная из холодильника Бренда была уже даже не серой, а синюшной. Тонкие губы почти полностью исчезли с её лица, превратив мою бывшую жену в старушку. И только рыжие волосы не потеряли своей насыщенности. Мне даже показалось, что они слегка шевелятся, как у Медузы Горгоны.

Не знаю, наверно, скорбящему мужу полагалось поцеловать её в хладный лобик. Но я этого не сделал.

Сложнее было встретиться с родителями Бренды, но, к счастью, эта встреча не была продолжительной. К моему удивлению, они действительно не выглядели убитыми горем. Хоронить Бреду решили в Пенсильвании, но я туда не поехал. На моем приезде на похороны её родители не наставили. Все честно, ведь я их тоже не приглашал на нашу свадьбу.

Тот, кто давно живет в Чикаго, возможно, вспомнит снежную бурю, которая обрушилась на город 22-го февраля 1994 года. Из-за снегопада я еле добрался до аэропорта. Но оказалось, что зря спешил, так как рейс Аэрофлота «Чикаго - Шеннон - Москва» был отложен на 6 часов, и я бесцельно слонялся по зданию аэропорта. На душе было неспокойно, и мне хотелось как можно быстрее покинуть «страну свободы».

- Господин Кашигин Роман, пожалуйста, подойдите к выходу номер 7, - вдруг раздалось объявление по всему по всему аэропорту. Объявили на русском языке!!!