Записки каннибала

«Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф»

И вот моя давняя мечта увидеть этот таинственный край, наконец, осуществилась. До устья реки Шари, впадающей в Чад, я добрался только поздно вечером. Полная Луна лениво купалась в водах реки.

C голове откуда-то выплыли строки:

«Лишь тот обретет покой,
Кто навеки с Луной»

Но на покой ещё рано, и утро следующего дня выдалось суетливым. Почти 4 часа ушло на оформление всяких бумажек, согласований условий и, естественно, цены. Несколько раз люди в форме с серьезными лицами переписывали данные из моего паспорта в какие-то облезлые тетрадки. В конце концов, я получил разрешение выйти на моторной лодке в открытое озеро, но только с 4-мя вооруженными охранниками. Два охранника у меня уже было, их навязали еще раньше по дороге к озеру на одном из блокпостов, но местные власти решили усилить охрану еще и местной полицией. Вот в такой компании я и поплыл к мечте своего детства.

Из 6-ти человек, находящихся на лодке, только двое не были вооружены. Это я и лодочник. Как только мы вышли из устья реки Шари в открытое озеро, так этот лодочник стал всем своим видом показывать, что цель нашего путешествия достигнута, и мы можем возвращаться. «Я убью тебя, лодочник», чуть не вырвалось у меня, но даже я в тот момент не мог предположить, что с этой прогулки по озеру мы вернемся только через неделю.

За последние 45 лет уровень воды в Чаде заметно упал, что привело к образованию новых островков. Когда один из них показался вдали, я попросил к нему причалить. Остров назывался Кофия.

Сойдя на берег, я сразу направился вглубь острова. С криками: «Но-сяра! Носяра!» за мной бежала толпа детишек. Я шел, не обращая на них никакого внимания, но подумал, что если приедут сюда евреи или армяне, то могут обидеться. А зря! Ведь «носяра» на местном сленге это всего лишь «белый человек». Слоняясь по грязным узким улочкам и вдыхая запахи нечистот и сушёной рыбы, я с грустью думал: «Неужели это и есть то место, куда я так стремился? Неужели именно так выглядит мечта моего детства?»

Да нет, этого не может быть!!! Я, наверное, что-то не разглядел! Должна же здесь быть какая-то изюминка! Ведь даже в мусорной куче иногда находят алмазы!

Одним словом, мне пришлось принять тяжелое решение задержаться на острове на несколько дней. Иначе пропадал весь смысл поездки. Но никаких гостиниц здесь не было и в помине. Можно, конечно, было бы снять хибару у каких-нибудь местных жителей, но даже мне, привыкшему к комфорту по-африкански, спать на навозе не хотелось. К счастью, на острове была неработающая католическая миссия, и мне посоветовали обратиться туда.

Миссия представляла собой огороженную забором территорию. У самых ворот располагалась сторожевая будка, а чуть поодаль находился довольно большой одноэтажный дом. Дверь открыла какая-то убогая прихожанка, провела нас во внутренний дворик и подвела к девушке лет 25-ти, одетую в леопардовых тонах кофточку и черные рейтузы.

- Здравствуйте, - проговорила она, - я мама Шарлотта. Чем могу помочь?

Блин! Монашек я себе представлял немного по-другому. А тут крупная спортивная фигура, грубоватые черты лица и низкий урчащий голос, как будто заговорил оживший унитаз. Я уже не говорю про одежду!

Мама Шарлотта запросила за комнату 15 тысяч франков в день (чуть больше 30 долларов). Ну что, это по-божески, и я согласился. Правда, еще 30 тысяч пришлось заплатить за размещение всей навязанной мне свиты-охраны. Слава богу, денег у меня хватало, и комнат в миссии было достаточно.

- А как тут у вас с едой? - поинтересовался я, - чем-нибудь покормите?

- Конечно! Что будете? Рыбу? Козлятину?

В другой раз я бы выбрал козлятину, но на озере Чад...

- Рыбу, - сказал я, - а вы не разделите со мной эту трапезу?

Смерив меня любопытным взглядом, мама Шарлотта согласилась, и моё сердце забилось в ритме рок-н-ролла.

МАМА ШАРЛОТТА

Скажу вам честно, я давно мечтал трахнуть монашку, но как-то все не складывалось. Думал, что уже не судьба. Но, увидев маму Шарлотту, встрепенулся, почувствовал себя молодым поросенком, бегущим в лес за трюфелями. Лежа в своей келье, я прикидывал, как бы мне втереться к ней в доверие. Я собирался рассказать ей о своих путешествиях, сказать, что уже не молод, устал от странствий, и наконец хотел бы обрести покой в тихой, уютной гавани. Я строил планы и готовился к длительной осаде монашеского сердца. Для начала нужно было притвориться кающимся грешником, вызвать сочувствие, жалость, и как только мама Шарлотта раскроется, так тут же обрушить на неё всю свою фаллическою мощь.