Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

– Но тогда вы не знаете, где что напечатано? – сказал Гортер, выпучив глаза. Такая безалаберность не укладывалась у него в голове.

– Я просто ее листаю. Обычно понедельник идет после воскресенья, потом вторник, среда и так далее.

Эфье Бранд, вы не заведете здесь много друзей, но я бы от всего сердца рекомендовал вам в друзья самого себя.

четверг 7 февраля

Эверт очень хочет познакомиться с госпожой Бранд и настоял на том, чтобы я пригласил на чай их обоих. Пообещал, что в этом случае будет пить чай. Я в сомнениях… Может, они друг другу не понравятся. Эверт неуклюж и неотесан, а Эфье кажется мне хрупкой и утонченной. Я смутно представляю себе, как буду лавировать между ними. Но звучит очень недурно: Эверт и Эфье. Может, мы станем тремя мушкетерами местного значения.

“Наш” председатель административного совета Элко Д. снова выступал в новостях дня. Он ратует за оздоровление: нужно сократить 1500 социальных работников. Несколько лет назад он получил 60 000 евро в качестве бонуса к зарплате в 220 000. За то, что не допустил банкротства службы опеки “Кордаан”. Мне кажется, это обычная часть его работы. Я знаю мало таких руководителей, которых бы назначали, чтобы производство развалилось. Элко совсем недавно сократил стипендии в колледжах, где готовят социальных работников. Теперь они получают 5000 евро в год за то, что опорожняют горшки с дерьмом и обмывают сморщенные гениталии. Это одна пятьдесят четвертая часть того, что получает их босс в своем офисе, шикарно отремонтированном за 40 000 евро, снятых отнюдь не с его личного банковского счета. Горе тому мужчине, который думает, что он в пятьдесят четыре раза достойнее женщины, которая с любовью делает черную работу.

пятница 8 февраля

В нашей тихой обители переполох. Кто-то повесил на доску объявление, что жильцы могут приобрести у своего домашнего врача браслетик с надписью: “Просьба не реанимировать”. Подписи под объявлением не было. Большая часть обитателей возмущена бесстыдством этой рекламной акции, о чем и шла речь за кофейным столом.

– Им только бы от нас отделаться.

– Мы слишком дорого стоим.

Толстый господин Баккер сказал, что был бы рад воскреснуть с помощью хорошенькой сестрички, но вовсе не желает, чтобы его реанимировал мужчина.

– Тогда уж лучше помереть. Или для этого нужны два отдельных браслетика?

После кофе рекламка исчезла. Никто не знает, кто ее снял.

Надеюсь, такой браслетик не слишком бросается в глаза, иначе вы рыдали бы над ним целый день. Нужно справиться у моего доктора насчет этого браслетика.

Я пригласил Эфье и Эверта завтра на чай. Меню немного в английском стиле: ветчина, белый хлеб без корочки, косыми ломтиками. И сладости: шоколадки, печенье и тортик. И что-нибудь с кремом.

Нужно еще выяснить, как заваривать крепкий чай. На пятом этаже живет англичанин с пакистанским именем. Может, ему одному на свете известен секрет пакистанской чайной церемонии. Я дерзну и прямо сейчас отправлюсь к нему.

Встретил в коридоре очаровательную социальную работницу, которую подсылал ко мне доктор, чтобы отговорить от эвтаназии.

– Я еще жив! – сказал я ей. И подмигнул. Она расхохоталась. От всей души. Не могу припомнить, когда я в последний раз кому-нибудь подмигивал. Кажется, это была моя дочка.

суббота 9 февраля

Все-таки я немного нервничаю из-за предстоящего визита. Уговариваю себя, что все нормально, а между тем прибрал и пропылесосил комнату, два раза прогладил свою рубашку и накупил печенья четырех сортов. А потом пришлось снова идти в магазин, чтобы купить что-нибудь покрепче английского чая к завтраку. И плевать я хотел на чайные советы, которые дал мне любезный пакистанский господин. Он торжественно вручил мне толстую книгу о чайных обычаях во всем мире. На пакистанском языке.

В Тибете девяносто девятый тибетец поджег себя в знак протеста. Самосожжение сотого будет особо отмечено особым праздником. В арабском мире тоже с некоторых пор стало модно выражать свое недовольство таким образом. Должно быть, это означает: уделите мне внимание, хоть на миг.

У меня тоже есть серьезные претензии к ходу вещей, но чтобы из-за этого себя поджигать? По мне, это слишком. Уж как-нибудь да найдется парочка других, кого я предпочел бы поджарить, чтобы обратить на себя внимание.

Как пишет “Фолкскрант”, в Нидерландах и скандинавских странах – лучшая в мире служба опеки над стариками. Вчера вечером я осторожно поделился своими соображениями на этот счет с некоторыми соседями за кофейным столом. И понял, что с ними каши не сваришь. Либо они мне не поверили, либо считают, что ничего не поделаешь.

– Если уж мы так экономим на пенсиях и пособиях, то что же творится в других странах? – сочувственно вопрошали они.

То, что на свете по меньшей мере полмиллиарда стариков слыхом не слыхали ни о каких пособиях, большинство здешних обитателей считают в высшей степени невероятным.

воскресенье 10 февраля