Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Интересно, как отнеслись бы члены клуба к идее короткого летнего отпуска. Я осторожно прозондировал почву. Прежде всего, конечно, спросил мою подругу Эфье. Если она сочтет мой замысел безнадежным, я не стану спрашивать остальных. Она долго размышляла (отчего я совсем разнервничался), но потом с энтузиазмом одобрила мой проект.

– Мне никогда не приходило в голову ничего подобного. Но, пожалуй, идея и впрямь хорошая, – задумчиво сказала она. – Только я должна еще немного подумать, Хендрик.

– Еще немного – это сколько? – спросил я.

– Думаю, денька два. Можешь подождать?

Нам осталось так мало времени, но времени у нас полно.

Нам бы поспешить, но у нас нет почти ничего, ради чего стоило бы спешить.

Лицемерные сестры Слотхаувер как бы нечаянно опрокинули вазу с хризантемами на госпожу ван Димен. Эдвард видел это происшествие и клянется, что они сделали это нарочно. У сестер зуб на ван Димен. И на всякого, кто когда-нибудь сказал что-нибудь об их асоциальном поведении. Они любят унижать слабых. Они неадекватны и кровожадны. Сейчас столько шумихи вокруг того, что в леса Нидерландов вернулись волки, а у нас тут уже много лет обитают две гиены. Директриса закрывает на них глаза. Садистские наклонности плохо поддаются воздействию. Нельзя, к примеру, даже пальцем тронуть сестер Слотхаувер. В газетах немедленно напечатают статью на целый подвал: “Жестокое издевательство над пожилыми сестрами (87 и 85)!” Нет чтобы написать передовицу: “Совершенно справедливое издевательство над жестокими старухами-сестрами (87 и 85)!”

суббота 13 июля

Вчера днем ездил в лечебницу к жене. Это закрытое учреждение находится в Брабанте. До него два часа езды. Достаточно времени, чтобы вспомнить былое.

Я не уверен, что она меня узнала, но думаю, все-таки узнала. Погода была хорошая. Держась за руки, мы немного погуляли в великолепном саду. И, как всегда, на меня нахлынули забытые ощущения. Мы почти не разговаривали, да и что тут скажешь. Если между нами и возможен какой-то контакт, то это чувство глубокой привязанности. Прекрасное и такое печальное.

воскресенье 14 июля

У Эверта дела идут неплохо. Он заметно идет на поправку.

– Я упал только три раза.

Он учится ходить на костылях, для него заказан протез, но воспользоваться им можно будет, только когда заживет рана.

Эверт уверяет, что почти бросил пить:

– Собственно говоря, я теперь выпиваю только за компанию.

Вчера, когда я был у него в больнице, он спросил, нет ли у меня желания съездить на недельку в Брабант. Вместе с ним. Сын пригласил его к себе в Уден на вторую неделю августа.

– По-моему, – добавил Эверт, – для очистки совести. Он чувствует себя виноватым, что много лет почти не вспоминал меня.

Эверт не слишком ладит со своей ужасно чопорной снохой, вот и подумал, что если я в течение недели составлю ему компанию и немного смягчу атмосферу, это будет наилучшим выходом из положения. Мне предоставят отдельную комнату, а собаке – отдельный угол.

– Моя сноха не только чистюля, она и кухарка отличная, а если мы осторожно поднажмем, они еще и свозят нас на денек в Эфтелинг. И мы все вместе покатаемся на “Питоне”, – заключил он свою рекламную акцию.

Я согласился. Неделя, конечно, многовато, так что мы сторговались на пяти днях. Небольшие каникулы мне не повредят.

понедельник 15 июля

Статья в “Трау” под крупным заголовком: “Люди старше 90 становятся энергичнее”. Еще энергичнее? Конечно. Результаты датского исследования.

Речь идет об улучшении психического и интеллектуального состояния, говоря проще, о мозгах. Плоть не помолодеет. Но и это уже кое-что по сравнению с тем, что было двенадцать лет назад. Если эта тенденция усилится, у меня в запасе будет еще примерно двенадцать лет. Тем, кому за 80, светит новая надежда.

Я опросил других членов клуба на предмет короткого совместного отпуска. Они отреагировали с энтузиазмом. Только Гритье уклонилась от ответа.

– Смотря в какой я буду форме, – сказала она. – Я замечаю, что все хуже ориентируюсь в незнакомой обстановке.

Конечно, я ее прекрасно понимаю. Гритье с ее болезнью напоминает мне изящную плясунью на канате. Она элегантно обходит провалы в своей памяти и маскирует неуверенность легкой иронией. О чем я ей и сказал.

– Пока держусь, – ответила она.

Что до нашего отпуска, то мы решили взять его в сентябре. Так оно дешевле и спокойнее. Мы же голландские старики и предпочитаем не уезжать слишком далеко. Не дальше Люксембурга или Маастрихта.

– Нужно сразу убедиться, что по соседству не окажется дансинга в стиле Андре Рьё, – сказала Эфье.

Я бы лично ничего не имел против Андре Рьё, но ей я в этом не признался. Какой же я все-таки слабак.

вторник 16 июля

“Я долго не протяну” – такой приговор выносят себе девяностолетние люди, безвылазно сидящие в своей каморке в ожидании смерти. Мало кого из них интересуют крупные события. Их волнуют лишь мелкие неприятности.

– Если Греция обанкротится, будет меньше крупных выигрышей в бинго, – проанализировала европейский кризис госпожа Схаутен.