Записки Клуба Лазаря

— Сейчас нет луны, и мы могли бы провернуть это дельце незаметно. Может, завтра вечером, часиков в одиннадцать?

— Ровно в одиннадцать, — подчеркнул я. Мне казалось, что чем быстрее мы все сделаем, тем будет лучше. Сны превратили меня в развалину, и в скором времени ухудшение моего самочувствия могли заметить и остальные.

— Где мы будем работать? — спросил Биттерн; от его прежнего благостного расположения духа и опьянения не осталось и следа.

— Кладбище Кензал-Грин, — ответил я, надеясь, что он не увеличит цену в очередной раз, когда узнает эту информацию.

— Кензал-Грин? — переспросил Уильям. — Там хоронят богатых людей — значит, нам нужна какая-нибудь большая шишка?

— Ну, я бы так не сказал. И потом, я всегда считал, что смерть уравнивает людей. А что, тебя смущает их высокое положение при жизни?

Уильям фыркнул.

— Нам все равно. Только тела будут немного лучше, чем обычно. Но там много склепов для богатых семей. Ваш труп, случайно, не заперт в одном из них? А то проще будет залезть в Английский банк, чем перебираться через все эти ворота, замки, а потом еще и гроб вскрывать.

В последнее время я несколько раз посещал кладбище и видел роскошные гробницы и склепы, где покоились самые богатые и знаменитые представители нашего общества. Некоторые из них даже были выстроены в стиле столь любимых Брюнелем египетских пирамид.

— Нет, нам не придется лезть в склеп… он похоронен в гробу, на глубине шести футов под землей.

— Значит, завтра в одиннадцать. Встречаемся у канала позади кладбища, напротив газометра. Мы будем ждать вас у стены.

Я отдал аванс и оставил моих партнеров заканчивать выпивку. Вернувшись к себе, я лег на кровать и стал размышлять о своей судьбе. Что теперь со мной будет? Потеря положения и звания доктора, публичный позор, тюрьма или даже смерть от рук разъяренной толпы — варианты можно было перечислять до бесконечности. Я спал совсем немного, а когда уснул, снова вернулся в знакомую атмосферу машинного отделения.

Со стороны канала дул холодный ветер. Я стоял на тропинке спиной к кладбищенской стене. Взглянув на часы, я понял, что пришел на место раньше условленного времени. Даже в темноте я мог разглядеть похожий на скелет силуэт мачты газометра на другой стороне канала — его телескопическая башня опустилась почти до земли из-за отсутствия газа внутри. Положив на землю сумку, я подул в кулаки и принялся ходить вдоль кладбищенской стены.

Вскоре я увидел на тропинке Уильяма и Биттерна — их появление сопровождали позвякивания цепей и скрип трущегося о дерево металла. Они толкали перед собой старую двухколесную тачку и вскоре поравнялись со мной.

Лицо Уильяма почти полностью скрывал вязаный шерстяной шлем, в то время как глаза Биттерна были спрятаны под козырьком низко надвинутой на лоб фуражки. Сверху на тачку была наброшена тряпка, из-под которой выглядывали лопаты, связки веревок и другие приспособления. Впереди тачки на гвоздике висел фонарь.

Мы поприветствовали друг друга кивками, и Уильям подкатил тачку к стене кладбища. Биттерн встал на нее и забрался на ограду. Уильям передал ему сначала лопаты, которые Биттерн тут же перебросил через забор, а затем лампу. Биттерн осторожно спустил ее вниз на веревке. После этого Биттерн жестом велел мне следовать за ним и с улыбкой наблюдал, как я карабкаюсь на стену. Уильям тем временем взял тележку и отвез за угол, где спрятал, чтобы никто из случайных прохожих не заметил ее. Я первым оказался по ту сторону кладбищенской стены, пока Биттерн помогал Уильяму, которому пришлось забираться уже без помощи тачки. На кладбище было еще темнее, чем снаружи, и прошло некоторое время, пока мои глаза привыкли к темноте и из мрака стали проступать очертания гробниц и могильных плит. Ночью кладбище выглядело не так, как днем, но я надеялся, что, как только выйдем на главную аллею, мы легко сможем найти конечную цель.

Перебравшись через стену, я почувствовал себя намного лучше. По крайней мере здесь я был защищен от ветра и находился вдали от дороги, где меня легко могли обнаружить. Уильям зажег фитиль лампы и прикрыл тряпкой, чтобы приглушить свечение. Теперь наш путь освещал лишь тонкий лучик света. Разделив между собой инструменты, мы пошли по городу мертвых.

Уильям передал мне лампу.

— Идите первым, — прошептал он. — Мы за вами.

Мои спутники двигались так ловко и бесшумно, что я с трудом верил своим глазам, учитывая мои недавние опасения, что они придут на место пьяными.