Записки Клуба Лазаря

Если начнется война, то явный перевес окажется на стороне Севера. Угольные шахты, металлургические предприятия, военная промышленность — все это сконцентрировано в основном к северу от Потомака. Юг, без сомнения, будет сильно зависеть от международной торговли. И один из немногих товаров, которые он может предложить, — это хлопок. Вполне логично, что Север задействует флот, чтобы перекрыть морскую торговлю и блокировать южные порты, отрезав южанам доступ к морю. И поверьте, сэр, это будет печальная новость для всей британской хлопковой индустрии, и особенно тяжело придется мне.

— Так, значит, вы собираетесь поставить торпеды южанам?

— Тот, кто владеет этим оружием, получит преимущество при войне на море. Морские границы останутся открытыми, а если торговля продолжится, то у Юга появится шанс выиграть войну и на суше.

— Значит, все дело в этих проклятых хлопковых фабриках?

— Нет, мистер Перри. Вы, как и большинство людей, не умеете мыслить масштабно. Если ситуация и дальше будет развиваться бесконтрольно, то в скором времени Соединенные Штаты Америки представят серьезную угрозу для Британии в сфере ее морских интересов. Но если Юг отстоит в Гражданской войне свою независимость, то у смирившихся Соединенных Штатов под боком окажется пробритански настроенный сосед. Конечно, я ожидаю, что новая Конфедерация штатов Америки будет благодарна мне за вклад в ведение военных действий. Самое меньшее, что они смогут мне предложить, — это сделать меня монополистом в области хлопковой торговли. Мы все останемся в выигрыше: бизнес продолжит процветать, а в результате от этого наша нация только выиграет. Не правда ли это замечательно?

Слабый свет из окошка неожиданно исчез — его затмил Кэтчпол, наступив ногой на решетку. Теперь его голос звучал особенно громко. Я испугался, что он посмотрит вниз и увидит мое лицо. Но вместо этого мне на голову посыпались искры тлеющего пепла. Этот мерзавец стряхивал пепел в вентиляционный люк. Я отвернулся и подавил кашель. К счастью, Кэтчпол тут же отошел в сторону. Я испугался, что он в любой момент может вернуться и снова осыпать меня пеплом, поэтому немного изменил положение, так чтобы лицо больше не находилось под решеткой.

Голос Кэтчпола по-прежнему звучал достаточно громко:

— Перри, думаю, вам пора. Вы должны как можно скорее перевезти торпеду в безопасное место.

Я слышал достаточно.

Я вернулся в то место, откуда начал свое путешествие, и обнаружил Оккама сидящим на «троне» королевы. Его голова склонилась набок, он спал. Я лишь слегка задел ногой его плечо, и он тут же пробудился.

— Решили согреть место для ее величества? — спросил я, пока он моргал сонными глазами.

Я подождал, пока он окончательно проснется и поднимется на ноги, прекрасно понимая, что не я один только что вернулся из ужасного места. Пару минут его лицо было бледным как у призрака. И я знал, что такая же серая маска покрывала мое лицо при каждом пробуждении.

Я решил, что детали всего, что я услышал, можно будет сообщить позднее, поэтому сразу же перешел к сути дела.

— Перри повезет торпеду по реке в Ливерпуль. Вы слышали о «Буревестнике»?

Теперь Оккам проснулся окончательно.

— «Буревестник»? Это маленький пароход, обычно он стоит на якоре в Пуле. Его построили на хорошо знакомой нам верфи «Блит» около года назад. Не знаю, кто теперь его владелец, но он создан по последнему слову техники, и я не удивлюсь, если он принадлежит Кэтчполу.

Когда мы подошли к выходу, то увидели, как Перри проходит в ворота. Его сопровождали двое охранников, которые стояли прежде у кабинета Кэтчпола.

— Вероятно, он сейчас поедет на корабль, — предположил Оккам. — Если торпеда уже на борту, у нас мало шансов остановить его.

— Должен быть какой-то выход, — сказал я, совершенно не представляя, что делать. Но одно я знал наверняка — нам нужна помощь.

Я вернулся в здание палаты и попросил в приемной бумагу и ручку. Написав записку, я свернул ее и протянул Оккаму с просьбой отдать дежурившему у входа полицейскому.

— Скажите ему, чтобы он как можно скорее доставил записку инспектору Тарлоу. Если же он будет медлить, то сообщите, что это дело государственной важности. — Я надеялся, что старый терьер Тарлоу обрадуется кости, которую я ему бросил.

Пока Оккам отдавал записку, я пошел к телеграфу, находившемуся в другом конце вестибюля.

Когда мы снова встретились у ворот, я спросил у Оккама, к которому вернулась утраченная бодрость духа, можем ли мы проникнуть на корабль. Он покачал головой, но затем сказал, что иногда использовал для работ старую паровую баржу, стоявшую на якоре в Миллволле.

— У этой развалины нет шансов догнать «Буревестник», — сказал он, догадавшись, что я замышляю, — но если Перри начнет свое путешествие в западной части Лондона, из Пула, то у нас будет преимущество, мы сможем обогнать его по суше, а затем перехватим на воде, когда он начнет спускаться по реке.

Пока мы ехали в кебе, я подробнее рассказал Оккаму обо всем, что услышал через вентиляционный люк. Лишь в этот момент я понял, к чему могли привести амбиции Кэтчпола.