Записки коменданта Кремля

К началу мятежа левые эсеры располагали в Москве довольно солидной военной силой. Во главе находившегося в Москве отряда ВЧК стоял левый эсер Попов, активный участник подготавливаемого мятежа. В отряд Попов подбирал либо своих сторонников, на которых мог целиком положиться, либо деклассированные, полубандитские элементы, вроде совершенно разложившихся и опустившихся бывших матросов Черноморского флота, готовых за стакан спирта и пару новых сапог впутаться в любую авантюру. Отряд Попова и должен был, по замыслу мятежников, явиться их основной ударной силой.

V Всероссийский съезд Советов открылся 4 июля 1918 года в Большом театре. С момента открытия съезда левые эсеры повели дело к разрыву с большевиками. Они устраивали бесконечные обструкции, прерывали большевистских ораторов оскорбительными репликами. Я присутствовал на первых заседаниях съезда и видел, что там творилось. Левые эсеры вели себя настолько нагло, что только исключительная выдержка большевистской части президиума съезда, самообладание председательствовавшего Якова Михайловича сдерживали кипевшие страсти, каждую минуту грозившие взрывом. «Правда» 5 июля писала:

«Эсеры вели себя, как заправские деревенские горлопаны на сельских сходах. Они так кричали, стучали, неистовствовали, что порой казалось, что их большинство… Их бессильная злоба на силу и влияние большевиков выливалась порой в форму грубых мелочных выходок. Тов. Свердлов не раз просил их выражать свои чувства членораздельно».

В конце первого дня работы съезда левые эсеры дошли до того, что после очередной обструкции демонстративно покинули зал заседания. Мы, большевики, встретили их уход шумными аплодисментами. Яков Михайлович поднялся со своего председательского места и спокойно, чуть торжественно провозгласил: «Фракция левых социалистов-революционеров покинула зал заседания, заседание Всероссийского съезда Советов продолжается!» – и повел заседание дальше.

На следующий день, 5 июля, левые эсеры вернулись на съезд, но вели себя еще хуже, еще более вызывающе, чем прежде. Можно было предполагать, что они готовят новые провокации, замышляют что-то против большевиков.

Комендантом Большого театра был Стрижак, однако в организации охраны съезда и я принимал самое активное участие.

По распоряжению Якова Михайловича на все наиболее важные посты внутри театра были выставлены латышские стрелки из охраны Кремля. Уже 4 июля Яков Михайлович меня предупредил, что надо быть начеку. От левых эсеров можно ожидать всяких пакостей. По его распоряжению были усилены наружные караулы и внутренние посты в Большом театре. Если бы левые эсеры попытались предпринять что-либо в самом зале заседания, как они вначале и намеревались, или напасть на театр извне, они получили бы самый сокрушительный отпор.

Мятеж начался 6 июля. В этот день, часов около трех, в германское посольство явились левые эсеры Блюмкин и Андреев, бывшие сотрудники ЧК. Предъявив подложное удостоверение, на котором была подделана подпись Дзержинского, Блюмкин добился личного свидания с германским послом Мирбахом. Когда Мирбах вышел к нему, Блюмкин выхватил из портфеля пистолет и выстрелил в него, затем швырнул гранату, смертельно ранившую посла, и выскочил в окно. В переулке возле посольства убийц ожидал автомобиль, на котором они и удрали.

Получив сообщение о покушении на Мирбаха, Дзержинский немедленно выехал в германское посольство. Выяснив на месте, что преступление совершил Блюмкин, Феликс Эдмундович, связавшись предварительно с Владимиром Ильичей и Яковом Михайловичем, помчался к Покровским воротам, в Трехсвятительский переулок, где в роскошном особняке, принадлежавшем до революции крупнейшему русскому фабриканту Морозову, размещался штаб отряда Попова. Как и предполагал Дзержинский, именно здесь укрылся Блюмкин.

К моменту приезда Феликса Эдмундовича в морозовском особняке собрался почти весь ЦК левых эсеров. Тысячный отряд Попова был на ногах. Подбадривая себя спиртом, который по приказу Попова с утра выдавался без ограничения, мятежники готовились к выступлению. Дзержинского они встретили враждебно и, вместо того чтобы выдать Блюмкина, арестовали самого Феликса Эдмундовича и его спутников. Одновременно, воспользовавшись тем, что часть охраны ВЧК состояла из левых эсеров, мятежники захватили здание ВЧК, арестовали заместителя Дзержинского Лациса и отправили его под конвоем также в штаб отряда Попова.

От морозовского особняка, ставшего штабом мятежников, по ближайшим улицам и переулкам рассыпались патрули. Поднялась бессмысленная стрельба, пугавшая случайных прохожих.