Записки конструктора-оружейника

И снова - в путь. Еще одна республика входила в мою конструкторскую биографию, должна была стать вехой в моем творческом поиске - Узбекистан. Я много слышал об этом солнечном крае, о гостеприимстве его народа. В военное лихолетье республика взяла под свое крыло тысячи детей-сирот, в узбекских семьях как родные звучали русские, украинские, белорусские, латвийские, молдавские имена.

В Ташкенте ко мне очень внимательно отнеслись в штабе военного округа. Видимо, свою роль сыграло и письмо секретаря ЦК КП(б) Казахстана. Отвечавший за организацию изобретательской и рационализаторской работы в округе Михаил Николаевич Горбатов с интересом ознакомился с опытным образцом оружия и сделал все от него зависящее, чтобы я поскорее попал в Самарканд. Начальнику Артиллерийской академии генерал-майору артиллерии А. А. Благонравову было направлено письмо от имени Военного совета округа с просьбой дать отзыв на образец пистолета-пулемета.

Древний Самарканд оглушил меня шумным разноязычием восточных улочек. К сожалению, не удалось как следует вглядеться в минареты Регистана, восхититься изяществом мечети Биби-ханум, побывать в мавзолее Тимура. Это я сделал уже в послевоенное время. А тогда торопился скорее попасть на прием к начальнику академии. Что мне скажет известный ученый, впервые обобщивший, накопленный опыт по проектированию автоматического стрелкового оружия, глубоко исследовавший результаты его унификации?

В Алма-Ате у меня была возможность прочитать один из трудов А. А. Благонравова - "Основания проектирования автоматического оружия". В нем хорошо даны общие обоснования для разработки новых образцов. Я старался, насколько было возможно, поглубже разобраться в теоретических положениях, изложенных в книге.

И вот докладываю генералу о своем прибытии, вручаю ему рекомендательные письма. Анатолий Аркадьевич прочитал их и произнес:

- Письма - это, конечно, хорошо. Я бы лучше хотел взглянуть на сам образец.

Кладу на стол пистолет-пулемет. Сердце готово вырваться из груди. Благонравов умелыми движениями начал разбирать оружие и тут же, по ходу, стал рассматривать чертежи, описание. Он столь уверенно разбирал образец, что мне показалось, будто профессор до этого не один раз держал его в руках.

Как-то в одной из публикаций уважаемой центральной газеты известный журналист написал о моей встрече с Благонравовым буквально следующее: "Анатолий Аркадьевич, покручивая в холеной руке карандаш, долго и молча рассматривал его чертежи. Вопросы задавал редко. Калашников отвечал браво, как и полагается отвечать старшему сержанту, когда спрашивает генерал. Благонравов эту лихость не любил с 1916 года, когда был юнкером Михайловского артиллерийского училища. Раздражение, однако, глушилось бесспорной талантливостью чертежей".

Не могу сказать, знал ли этот журналист А. А. Благонравова раньте, встречался ли с ним, и если встречался, то в какой обстановке. Но одно ясно: в своей публикации, очевидно, желая как-то "поярче" показать характер профессора, он, прямо скажем, исказил образ Благонравова. Во всяком случае, описывая мою встречу с генералом, журналист выдумал и "холеные руки", и мои "бравые ответы".

Анатолий Аркадьевич Благонравов, человек деликатный, глубоко интеллигентный, покорил меня своей благожелательностью, готовностью участвовать в судьбе моего образца, понять, как я над ним работал. Разложив детали на столе, ознакомившись с документацией, он стал расспрашивать, какие трудности встретились мне в работе, откуда я родом, какое учебное заведение окончил, кем служил до войны, как воевал. Словом, у нас состоялся очень искренний, доброжелательный разговор на житейские темы. И мне казалось, что я знал этого человека давным-давно, столько заинтересованности проявил он к двадцатидвухлетнему старшему сержанту. Когда беседа подошла к концу, Благонравов сказал:

- Извините. Пока вам придется посидеть, подождать, а я должен безотлагательно кое-что написать.

Генерал пододвинул поближе листы бумаги и стал над чем-то сосредоточенно работать, изредка бросая взгляд то на меня, то на разложенные на столе детали пистолета-пулемета. Потом пригласил к себе, секретаря-машинистку и попросил ее:

- Постарайтесь сделать это как можно быстрее.

Пока текст печатался, Анатолий Аркадьевич продолжил прерванный разговор, посоветовал мне как можно больше читать, изучать все, что касается конструирования оружия, научиться хорошо разбираться и в иностранных образцах. Многое я почерпнул из того разговора с Благонравовым, ставшим гордостью советской науки.

Принесли отпечатанные на машинке материалы. Перечитав тексты, Анатолий Аркадьевич расписался на всех экземплярах. Несколько страниц вложил в конверт, а две отдал, мне.

- Конверт передадите командующему войсками округа, когда будете у него на приеме, а те страницы, что у вас в руках, прочтете позже сами. Желаю вам удачи, молодой человек, в конструировании, но советую не обольщаться первыми успехами. Всего доброго.