Записки «лесника»

Раз! Из кармана появляется банка красной икры.

Два! Из пакета бутылка водки из «Берёзки».

Три! Покраснев, как первоклашка, застенчиво предлагаю тётке денежные билеты Госбанка СССР.

Водку и икру тётка взяла, не моргнув глазом, от денег подозрительно отказалась и посоветовала заехать через недельку.

– Меня с работы уволят, если кабеля не достану!

Тётка уходит в другой отсек склада и говорит:

– Жди тут.

Возвращается навеселе, с большим мотком кабеля наперевес.

– Держи, кооператор – мы в Рязани тоже люди, – тётка уже еле ворочает языком.

– Неужели весь пузырь выжрала?

– Ну дела…

Кабель оказывается тяжёлым, зову водителя и мы радостно загружаем его в багажник.

Скоро у председателя кооператива появляется телефон, у меня тоже.

Теперь нужно достать большой стол для заседаний – такой, как у министров в кино.

На мебельной фабрике заказы на такие столы расписаны на три года вперёд.

Надо ехать в министерство и получать специальное разрешение для внепланового заказа.

Этим ведает начальник одного из управлений.

«Лицо кавказской национальности». Вопрос с деньгами лицо решило давно.

– Для кооперативов разнарядки нет и не будет.

Секретарша оказалась милой девушкой и за шоколадку рассказала:

– У начальника больная сестра – ей нужно лечение в «Кардиоцентре».

– А мест там нет, даже для начальника управления из министерства…

Записываюсь на приём через неделю, а сам еду в кооператив и звоню Чазову.

Евгений Иванович узнал, как ни странно, и долго смеялся над моей комбинацией.

– Ладно, пусть будет «министерский» стол у твоего председателя.

– Организуем лечение для родственников этого начальника.

Начальник «по столам», как «лицо кавказской национальности», был человек горячий и после того, как я ему изложил разговор с Чазовым, подписал мне письмо с пометкой:

– Срочно, на личном контроле у министра!

На фабрике заказ выполнили очень быстро, и уже через месяц Владимир Иванович восседал во главе стола, как царь.

До кучи было изготовлено много стульев и одно большое центральное кресло для председателя.

Когда к нам в гости пришёл первый секретарь райкома партии, то он был поражён размером стола:

– Такого большого и длинного даже у меня нет!

Умный Войченко быстро парировал:

– А у вас всё равно стол лучше!

– Дубовый и прочный.

– А мой так себе, клееная древесина.

Владимир Иванович соврал. Стол был из бука.

И предложил выпить армянского коньячка, первый секретарь не заставил себя уговаривать.

По совместительству исполнял обязанности начальника отдела кадров.

Для этого нужны были чистые бланки трудовых книжек.

В министерстве трудовые книжки были, но мне их давать категорически отказались, ссылаясь на какое-то мудрёное постановление.

Но, в отличие от кабельного завода, денежные билеты Госбанка СССР тут очень любили и после недолгих уговоров мне удалось получить новенькую упаковку трудовых книжек и вкладышей к ним.

Работа в кооперативе закипела со страшной силой.

Мы набирали обороты, полы и двери ремонтировались, организации были довольны нашими услугами, зарплата и благосостояние моё и Владимира Ивановича росли, как на дрожжах.

Женский „Спартак“ (Москва)

Вызывает Войченко к себе в кабинет и, выглядывая из-за немеряного стола, говорит:

– В приёмной сидит кекс в мятом костюме.

– Это тренер московского «Спартака» – футбольной женской команды.

– Займись и реши вопрос!

Заходим с кексом в мой кабинет, фамилию его за давностью лет забыл, и он мне с подхода кладёт на стол факс.

В те времена это было очень круто и замысловато.

– Факс из клуба «Милан» за подписью президента Сильвио Берлускони!

Я слегка ошарашен и стал во фрунт.

А кекс, похабно улыбнувшись, продолжает сладко петь:

– Наш форвард Надежда Григорьева, одна из ведущих в Европе, её сам «Милан» хочет купить.

Я смотрю на портрет Михаила Сергеевича Горбачёва и отдаю честь, тихонько напевая про себя гимн Родины.

Далее стос достаёт сальный листок бумаги и показывает, сколько надо денег на содержание команды – цифры даже по тем бедовым временам были немалые, в деревянных.

Тут же сдвоенные фамилии баб с цифирью.

– Зачем они у тебя по парам разбиты?

– Если это не игроки основы – лишние расходы.

– А некоторые фамилии баб вообще поодиночке – чего вдруг?

Победоносно блеснув рыжей фиксой, дядя даёт полный расклад:

– Поодиночке – это соски, чтобы до игры отсосали у судей и прочих проверяющих и нужных людей.

– Зарплата – по степени профессионализма сосания и градации заглота.

– Без них никак нельзя.

– Дают результат…

– Парами – это лесбиянки, у тех, что зарплата повыше – основа, она в основном лижет, в остатке – низ.

Их разбивать ну никак нельзя!

Ну и так далее…

Короче просил много денег, чтобы команду спонсировал Войченко.

Владимир Иванович футбол и лесбиянство не любил и денег не дал, больше я с женским футболом не сталкивался.

Вызов

Наступила заключительная пора перестройки-перестрелки. Летом 1989 года поехали с Войченко и жёнами отдыхать в Юрмалу. Жили в гостинице «Юрмала». По какой-то там профсоюзной путёвке. Тогда туда входило и питание в ресторане три раза. А сажали кушать за один и тот же столик.