Записки майора Томпсона. Некий господин Бло

Как истинная английская гувернантка, мисс ффифс внушает маленьким детям, гуляя с ними в Булонском лесу, что им очень повезло, что они родились французами; они живут в единственной в мире стране, которую отделяют от Англии всего лишь тридцать километров.

Да простит мне моя королева, что я позволил себе перефразировать эту не требующую доказательств истину: одна из привилегий англичан в том, что им достаточно пересечь Ла-Манш, чтобы очутиться во Франции. Я надеюсь, что Ее Величество не будет гневаться на меня за то, что я поселился во Франции: разве не вношу я таким образом свою скромную лепту в дело Сердечного Согласия наших двух стран?

Увы!.. Это еще не все, Your Majesty[154], произошло нечто ужасное. Я без дела брожу по улицам Парижа. Стоит столкнуться двум автомобилям (а одному богу известно, как часто это случается), как я оказываюсь в толпе зевак… А кроме того… осмелюсь ли я в этом признаться?.. На улицах Парижа… особенно весной, столько очаровательных женщин… что я сам ловлю себя на том, что смотрю им вслед. Сорок лет я просто видел, теперь же я смотрю во все глаза. И ото тоже еще не все: вчера я дошел до того, что, забыв о всякой сдержанности, спросил у мсье Топена, что за прыщик у него на носу. И, расставаясь с ним, сказал: «Ну, давайте, до скорого, давайте!» И еще, my Queen[155], это неуместное желание полакомиться улитками, которое охватывает меня в Гибралтаре или Бомбее. А шамболь-мюзинью, которое папаша Ружтронь достает из своего погребка, когда я приезжаю в Авалон, и от которого так ярко выступают синие прожилки на моем малиново-красном лице, что хозяин не упускает случая позвать сына: «Сынок! Иди-ка взгляни, как майор Томпсон превращается в британский флаг!..» Good heavens, how disgraceful, your Majesty![156] Мне нет спасения! Господь покарает меня в один прекрасный день, и я паду жертвой чревоугодия где-нибудь на берегу Кузена или Мидузы…

Но пока что я должен сделать еще одно признание: холмы Бургундии, голубоватые дали Иль-де-Франса, набережные Парижа, живописные уголки Сен-Сюльписа и Сен-Луи-ан-л'Иля, я ваш верный раб. Сколько раз я разворачивал твою карту, о Франция, Франция гостеприимных жилищ и вкусной кухни, карту, полную многообещающих названий: Броселианд, Везеле, Брантом, Локтюди и все эти бесконечные и столь непохожие друг на друга Ла Ферте с кумушками, болтающими за занавеской, и юными нимфами, которые, кажется, только затем и появились на свет, чтобы кумушкам было о чем поболтать. Франция, которую можно пить и пить, как ее славное винцо, протягивающая всему миру свою чашу (не выпуская стакана из рук), я люблю твою речь, я люблю твое небо и твое солнце. Мне нравятся твои упрямые головы и даже твоя манера коверкать английские слова, мне нравится и то, что, когда я спрашиваю нашу старую Флорину, почему она никогда не ходит в кино, она отвечает: «Пойду, когда будет в самый раз».

Я люблю все в тебе, Франция, и тебя во всем.

«Ф» как фрондерство, «р» как разум, «а» как амура, «н» как национализм, «ц» как цивилизацию, «и» как искусство, «я» как яства… Я люблю Францию.

Некий господин Бло

Всякое сходство персонажей этой книги с людьми ныне здравствующими, а также с отошедшими в иной мир, является чисто случайным. За исключением, разумеется, главного действующего лица — господина Поля-Станислава Бло, актуария, 45 лет, имеющего жену и двоих детей.

Глава I Прозрачность

КОНКУРС ВЕКА НА СРЕДНЕГО ФРАНЦУЗА

УСЛОВИЯ КОНКУРСА

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ

Сегодня начинается Величайший Конкурс на Среднего Француза.

Ежедневно в нашей газете будут публиковаться вопросы, на которые...

ВОПРОС ПЕРВЫЙ

Кто вы?

Фамилия

Имя

Профессия

Возраст

Снова конкурс... Понятно, Величайший, поскольку в этой стране Величия ни одна уважающая себя газета или радиокомпания не взялась бы за проведение конкурса, не объявив его заранее Великим. И каких только вопросов не будет задано! «Кто вы?» Если бы я ответил: «Бло, Поль, 45 лет, женат, двое детей, актуарий[157]», удовлетворило бы это организаторов? Возможно. Меня не удовлетворяет.

Взять хотя бы мою фамилию, пусть она состоит всего из одного слога, но о ней в двух словах не расскажешь. Многое можно было бы сказать о ней… Эта фамилия даже не произносится, а скорее выплевывается. Три буквы, которые выговариваешь одним духом и которые тут же затухают, как слабый огонек, прибитый ветром. «Бло» — «ло», этот отзвук находишь в словаре Ларусса в виде партии уцененных товаров[158].