Записки марсианина

– Да это самый лучший праздничный стол в моей жизни! Ты не представляешь, чем я питался последние четыре дня! – сердце внезапно кольнуло острое чувство вины.

За всеми перипетиями я как-то забыл о Фраме и остальных моих спутниках. Праздничное настроение улетучилось, и кушать внезапно расхотелось. Я – тут, возле накрытого праздничного стола, а они там, под неласковым марсианским небом, разорванные пулями крупнокалиберного пулемёта. Все двадцать восемь человек.

– Что-то случилось? – мгновенно почувствовала изменения во мне Мия.

– Нет. Ничего. Всё в порядке.

– Я же вижу. Я тебя чувствую. Расскажи.

– Может, не будем портить праздничную обстановку?

– Она уже испорчена. Ты не сможешь расслабиться. Лучше расскажи. Может, тебе легче станет.

И я рассказал, хоть и не хотел. Естественно, о том, что мне говорил министр, не сказано было ни слова. Я говорил только о дикарях. О том, как меня спас Фрам там, на склоне, возле разбитого гравилёта. Как привёл он меня к себе в поселение. О старосте, отговаривающем меня от того, чтобы тащить людей с собой. О своём тупом упрямстве и самомнении, из-за которых я подвёл людей под пулемётные выстрелы. Мия слушала и молчала. Только расширенные от ужаса глаза и дрожь по всему телу.

– Ты рассказал об этом министру? – наконец, нарушила она молчание. – Этого капитана накажут?

– Не накажут. Он, оказывается, действовал по инструкции.

– Это, что за инструкция, которая заставляет убивать людей?

– Для правительства это не люди. Их, оказывается, давно приравняли к выродкам.

– Но, как это возможно?

– Оказывается, возможно.

– Бедные люди! Сначала их бросили на произвол судьбы, а потом, когда они не погибли и не превратились в выродков, стали расстреливать из пулемётов!

– Мне самому жаль. И очень обидно. Но, что я могу сделать?

– Понятно, что ничего. Ты, что мог, сделал. Ты донёс информацию о них до руководства.

– Более того, я обосновал целесообразность их переселения сюда.

– Тогда, будем надеяться, что министр донесёт твою точку зрения до императора. А там, глядишь, и до императора дойдёт, что в наше время нельзя людьми разбрасываться.

– Будем надеяться.

На самом деле, надеяться было не на что. Если планируется всего три волны переселения, то императору глубоко наплевать на то, что население империи вымирает, что не хватает банально рабочих рук, не говоря уже о том, что сокращается и количество защитников города, в то время, как количество выродков только увеличивается. Главное, чтобы работа по организации и обеспечению экспедиций была обеспечена. Все три волны должны стартовать вовремя и в штатном режиме.

Как ни странно, но разговор меня успокоил. На душе действительно стало легче, и мы, всё-таки, уселись за праздничный стол. Даже аппетит вернулся. Пока Мия раскладывала еду, я взялся за бутылку и снял пробку.

– Давай выпьем за моё чудесное спасение! – провозгласил я, разливая вино по фужерам.

– Нет. Давай, сначала, за тех, кто тебя спас. Пусть им там, в чертогах Богов, будет хорошо. Если бы не они, тебя бы съели выродки так же, как они растерзали беднягу Рупа.

– Согласен. Пусть им там будет хорошо.

Мы выпили. Вино было хорошим. Мия всегда знала толк в винах. Я набросился на стейк, и он показался мне божественным. Домашняя обстановка расслабила. Ещё жена включила лёгкую музыку и я, наконец, стал приходить в себя.

Такое впечатление, что я никуда и не отлучался. С самого утра сразу же окунулся в рабочую атмосферу с головой. А работы, действительно, было много. Вчера, оказывается, вывели на геостационарную орбиту две перевалочные станции для будущих колонистов. Сегодня стартует ещё одна, так называемая ВИП станция. Своеобразный орбитальный дворец для Императора и особо достойных членов общества. Ну, да. Членам императорской семьи и их приближённым негоже ютиться в тесных каютах. Тут должно быть всё с размахом.

Забегал Барнаб, справился о здоровье, загрузил новыми задачами, и опять убежал. Да уж. Запарка та ещё. Некогда и словом лишним перекинуться. После обеда пришлось выехать к поставщикам питания, затянувшим очередную партию. Назад, в министерство попал уже под конец рабочего дня. Барнаб предложил мне посидеть в баре, но я отказался. Сил не было. Хотелось домой. Я уже садился в машину, когда, внезапно, раздался сигнал тревоги. Территориально я ещё был на работе, поэтому быстро взбежал по ступенькам и устремился на своё место по штатному расписанию. Не успевшие уехать по домам сотрудники так же мчались по коридору на свои штатные места.

Народу, в принципе, немного было, так как основная масса уже разъехалась. Хотя, это не особо и тревожило, потому что в ночное время военные вводили усиление и их резервные подразделения уже должны были быть на позиции. Я забежал в кабинет, сдёрнул бронежилет с вешалки и побежал к лифту, на ходу экипируясь. И тут погас свет. Это было настолько неожиданно, что я, вначале, подумал о том, что у меня что-то со зрением. Потом кто-то недалеко в сердцах выматерился, и я понял, что это просто внезапная темнота. Насколько я помню, такого не бывало.