Записки Мелового периода

— Да какая разница… пушистый… — басисто вступил в разговор водитель другой машины. — Я вот пробовал пешком туда пройти… ну… внутрь, — он тыкал рукой в сторону колышущейся стены. — Так там, на полметра ни хрена не видно. Через пять шагов направление потерял и вернулся только на голоса.

— Да где вы вообще, у нас зимой туман видели? Может дымовая завеса?

— Дак дымом-то не пахнет!

— А может, трубу прорвало от мороза? — задался вопросом, какой-то бывалый гражданин. — Помнится, как-то раз прорвало горячую воду прямо на перекрестке, возле рынка… хлестало по всей улице. Так там такой же туман стоял!

— Где ты воду видишь, умник? — резонно возразили бывалому. Тот не нашел, что ответить и умолк. Друзья подошли поближе к толковищу.

— Слушай, — пробормотал Марек, пряча нос в воротник пальто, — а здесь-то вообще дубак!

Действительно, стало еще холоднее, к тому же зарядил обжигающий ветерок. По стене тумана пошли волны. Все присутствующие обернулись к ней, настороженно наблюдая за непонятным атмосферным явлением. Илья следом за Мареком, постарался, как можно плотнее, запахнуть, вдруг переставший греть пуховик.

— Ну, и что обо всём этом думаешь? — пробормотал он, кося на приятеля, слезящимися от холода и ветра глаза. Но тот лишь сосредоточенно сопел, стараясь согреть дыханием замерзший нос.

— Так что, командир? — вновь подал голос «меховая кепка». — Что делать-то будем? Прапорщик стоял возле своего «уазика», нервно отбивая дробь на капоте, пальцами, затянутой в перчатку, правой руки. Он был явно смущён происходящим и очевидно не знал, что надлежит делать в таких случаях. Его растерянный взгляд блуждал по лицам окружающих, словно пытаясь найти кого-нибудь, на кого можно свалить ответственность за происходящее.

— Что нам делать-то? — продолжали интересоваться вокруг. — Говори! Чего тянешь? Не стой столбом. Мобильники не работают, узнай, может, по рации чего передали?

Прапорщик постучал согнутым пальцем в стекло своей машины. Оно со скрипом, приспустилось, выпустив в щель облачко пара.

— Ну?.. — поинтересовался он у своего, невидимого в темноте салона, напарника. — Не восстановилась связь?

Из щели что-то забубнили в ответ.

— Так и нет? — голос прапорщика стал безнадежным. — Шумит и все? С-сука, бля!

— Полчаса тут уже паримся! — глухо роптала, окружившая «уазик», маленькой толпа. — Объяснил бы кто!.. Что за хреновина?.. Как холодно-то стало!..

— Короче… — неопределённо начал прапорщик, — связи никакой, рация не работает! Мне, как и вам… в общем, хрен его знает! — неожиданно закончил он свою мысль.

— Туман это! — упрямо и не к месту встрял бас. — Я в нём был. Мокрый весь вышел! Точно вам говорю: труба лопнула!

— Короче!.. — повысил голос прапорщик. — Туман это… дым ли… или ещё чего… Не исключена возможность аварии на газораспределительной станции! Утечки газа там раньше бывали, это точно. В общем, просьба ко всем присутствующим… Садитесь в свои машины… и давайте-ка отъезжайте отсюда подальше… лучше, не меньше, чем на полкилометра!

— Какая ещё авария, понимаешь? — начали возмущаться вокруг. — Придумали, тут!.. Понастроили химии!.. Говорили, до добра не доведёт! Учёные, мать их!.. Научили на свою голову!..

— Куда нам отъезжать? Мне домой надо! Меня дома ждут!

— Как хотите! — отрезал прапор. — Мне неизвестно, что за этой херней кроется… Может и утечка, какая-нибудь… Короче, я поехал. Ну-ка, живенько дорогу дали!

Все вокруг загалдели:

— Да ты офанарел что ли, командир? Утечка! У нас же там дома… семьи! Куда мы?

— Если утечка, почему вони нет?

Поднялся невообразимый галдеж. Прапорщик, более не вступая в дискуссию, обошел капот «уазика» и, открыв дверку, сел на место рядом с водителем. Дверка глухо захлопнулась и машина, выбросив струю выхлопа, заворочалась в снегу, заставив обступивших ее людей, попятиться.

— Ни хрена не ясно! Блин, дожили!.. Власть, тоже мне… — граждане, глухо ропща, стали рассаживаться по своим машинам.

Легковушки, одна за одной, выруливали и отъезжали. Илья заметил, что в одной из машин целая семья — женщина и двое детей.

Ветер, меж тем, продолжал усиливаться. От стены тумана стали отрываться клочья, она волновалась, словно готовясь разорваться.

— Дела!.. — уныло бормотал Марек. — Чёрт меня дёрнул запереться сегодня в институт! Ведь с утра ещё, позвонил начальнику, сказал, что не приду, заболел, мол. Всё жадность проклятая!.. Сидел бы сейчас дома, похмелялся, как все нормальные люди! Ты глянь, ветер-то, какой поднимается. И холодно, блин! Все!.. ты как хочешь, я, назад, в институт.

Илья, собственно, не возражал, деваться-то все равно было некуда, и они пошли обратно, невольно ускоряя шаг — мороз пробирал до костей.

Когда добрались до перекрёстка перед леском, все машины уже скопились там. К ним добавились новые, очевидно, за счёт тех, что стояли возле института. Люди не выходили из автомобилей и не выключали двигателей. Некоторые, несмотря на холод, опустили стекла и напряжённо вглядывались в ту сторону, откуда они только что приехали. Рваные клочья выхлопов, почти осязаемые в морозном воздухе, затянули весь перекресток.