Записки мертвой души

слезами, расплакалась. Не было сил быть стойкой, не было желания пускать

кому-то пыль в глаза. По рукам опять заструилась энергия. Как я её

ненавидела! Так и хотелось взять нож и полоснуть по здоровой руке, пустить

себе кровь, чтобы никогда эти искры не проходили по мне. Еще вторая рука

стала больше. Скоро я не смогу это скрывать. И что тогда со мной сделают?

Как Люцифер расправляется с личными рабынями? Медленно отрывает от

них куски и кидает какой-нибудь адской твари на съедение, шепча о своей

любви?

— Ольга, с тобой все хорошо? Я слышу, как ты плачешь. Что случилось? —

обеспокоенно спросил Вил и постучал по кабинке.

— Все хорошо, — всхлипнула я, пытаясь подавить новый приступ истерики. —

Выйди, пожалуйста, мне надо одеться.

Вил оставил меня одну, чему я была бесконечно рада. Быстренько вытерев

ненавистные слезы, я стала одеваться. Люцифер предоставил мне целый

магазин одежды. И белье с носками, и кучу разных джинсов и брюк, у меня

было абсолютно все! Выбрав на этот раз светлые джинсы, футболку и

балахон, я почувствовала себе на минуту живой. Так одеваются земные

девушки. Я же всегда ходила в чем-то черном, мрачном и готическом. Волна

отчаяния стала подниматься во мне с новой силой, но вылиться в цунами ей

не дал Вил, постучавший в дверь ванной комнаты.

— Ольга, мне уже можно?

— Да, входи, — разрешила я, стирая последние слезинки с щек и натягивая

радостную улыбку на лицо.

— Что случилось? — еще раз спросил он, вглядываясь в мое лицо.

— Ничего. Просто... Нет, это неважно. Все хорошо.

— Ольга, — настаивал Вил.

— Я... Я не люблю Люцифера, и я не хочу становиться его личной рабыней, —

грустно сказала я и приняла еще более грустный вид. — А ещё я боюсь

женщин. Вдруг они решат меня убить, когда узнают, что я стану личной

подстилкой Дьявола?

— Замолчи, Ольга! — разозлился Вил. — Ты не подстилка! Ты очень хорошая

девушка, и Повелитель это увидел. Поэтому ты получила такую сказочную

привилегию.

Этого черта невозможно было переубедить. Ну ладно, может, по адским

меркам это и было классно, но по моим — нет.

— А женщин не бойся. Зови меня сразу же, и они будут наказаны.

Это меня тоже не устраивало!

— Вил, ты же понимаешь, что я могу не успеть тебя позвать. Я сплю там,

придерживаясь земных традиций. А они часто бодрствуют. Однажды я так

усну, и все, нет меня. Пожалуйста, Вил, дай нож. Обещаю не использовать его

без острой необходимости. К кому мне еще обратиться, скажи? Ты мой

единственный верный друг здесь, — проникновенно произнесла я и взяла

его за руку, или лапу, нежно сжав ее, выражая тем самым свои чувства.

Вил замер и посмотрел на наши руки, тая на глазах от моей нежности.

— Хорошо. Будет у тебя нож. Маленький подойдет? Куда ты его спрячешь?

— У меня же целая сумка одежды от Люцифера, туда и положу. Спасибо

большое, Вил! —Улыбнулась во все зубы я и, поборов отвращение, чмокнула

его в щеку.

Черт ошарашенно оглянулся на меня, затем провел рукой по щеке и стал

разглядывать свою руку. Потом он исчез, оставив меня на пару минут

наедине с собой. Как же мне нравилось быть манипулятором! Дергать

людей, точнее, чертей, за ниточки было действительно классно. Что я

собиралась делать с этим ножом? Да ничего. Просто хотела знать, что у меня

есть хоть какая-то защита. На Люцифера я не собиралась надеяться. Он был

больше опасен, чем наоборот. Не знаю, почему я думала, что он убьет меня,

когда узнает про энергию? Просто мне так казалось. Наверное, сказывалось

земное прошлое. Ведь люди частенько пытаются скрыть что-то от кого-то,

думая, что их не поймут и даже осудят, накажут, вынесут приговор.

Получается, что я скрывала не что-то, не какую-то вещь... Я скрывала себя

саму. Зачем же прятаться? Почему мы так боимся себя? Странно. Магия была

естественна для меня, как для ведьмы. Это моя изюминка, моя вторая тень.

Так почему я должна скрывать ее от Дьявола? Что в этом такого? Наоборот,

своим добровольным признанием я усыплю его бдительность. Он не будет

ждать подвоха.

Как я узнала позже, это решение было верным, и я им воспользовалась,

правда не так, как хотела изначально. О чем очень жалею теперь.

Вил вернулся с ножом.

— Держи, Ольга. Я очень надеюсь, что ты ничего не замышляешь.

— Да что ты! Как я могу причинить кому-то вред? — Обиженно надулась я,

заставляя Вила извиниться и поверить в мою невинность.

Нож был небольшим, но тяжелым. Спрятав его в сумку с одеждой, я еще раз

поблагодарила Вила, и он перенес меня в темницу. Я решила ничего не

говорить женщинам и действовать по принципу «молчу, пока не спросят».

Они ничего не спрашивали, и я, соответственно, молчала. Только Дина

кидала недоверчивые взгляды в сторону сумки, ну и в мою тоже. Мелисса

тоже, скорее всего, кидала бы такие взгляды, будь она зрячей. Я нервничала

и не могла найти себе места. Ведь они все равно узнают про церемонию. Но

как отреагируют? Волны страха проходили по телу, заставляя прятать руки в

карманы. Они так и чесались рассказать правду и узнать уже, что будет.

Подозрительное молчание, наполненное враждебностью, давило похуже

свинцовых плит на мозг. Нужно было рассказать им все. Вдруг они меня