Записки мерзавца (сборник)

   "Так отчетливо видим, -- повествовал чиновник, -- цифры столбиков верстовых; идешь-идешь, хлоп и наткнулся, в канавке труп лежит. Кидаемся, думаем, может сапоги целые. Куда там, не то что сапоги, исподники сняты..."

   Шкуринские казаки, вытащив чиновника из Ногайских зарослей, приняли его за шпиона и хотели вешать. Когда увидели, что сапоги порваны и поживиться нечем, довели до штаба. Здесь его сейчас же занесли в число пленных. Чиновник взмолился и стал доказывать, кто он и что он. Штабные успокоили: "Да вы не бойтесь, в Ростове вас отпустят, а здесь генералу лестно, чтоб пленных побольше было!.." Так их и везли до самого Ростова. На целую теплушку ни одного большевика: ногайские домовладельцы, бердянские купцы, был еще один инженер из Мариуполя, смуглый, кудлатый, думали, еврей, хотели заколоть, потом осмотрели -- видят, армянин, и отправили в Ростов...

IV

   У Симона Петлюры столиц не меньше, чем былых занятий, и не больше, чем ориентации. В Москве он был скромным помощником бухгалтера, служил в транспортной конторе, по четвергам ходил в кружок "Кобзар", играл на гитаре, подпевал фальшивым голоском украинские песни и уносил домой томик Грушевского. В Москву он приехал, спасаясь от преследований Киевской полиции: прозорливцы-пристава инкриминировали "мещанину Семену Петлюре" какие-то противоправительственные затеи, нашли у него недозволенные книжки, украинские стишки, заржавевший пятизарядный бульдог... В Москве, хотя он и числился под надзором, полиция скоро перестала думать о помощнике бухгалтера. И жить бы ему и поживать, и вышел бы из него великолепный старший бухгалтер (в украинской газете он под конец бросил писать, надоело...). Но война и земский союз заразили его военным духом.

   По должности помощника уполномоченного земсоюза Петлюра носил шпоры, тупую шашку, полированный свисток, громадный наган и еще полдюжины переплетающихся шнуров: для бинокля, для "индивидуального" перевязочного пакетика и т. д. Земсоюз сделал из Петлюры военного министра в первом украинском кабинете. И, как все украинцы, он оказался гением, неоцененным, придушенным царизмом. Сперва с немцами Вильгельма выгнал большевиков, потом с немцами Эберта доконал Скоропадского. И начался знаменитый калейдоскоп.

   В трудную минуту его спасет священное наследие Мазепы, когда-нибудь после Киева, Каменец-Подольска, Винницы, Варшавы, Тарнова, немцев, поляков, румын, добровольцев -- Симон Петлюра докатится, пожалуй, и до шведов. Он им припомнит дружбу Мазепы с Карлом XII и сорвет сотню тысяч крон...

   ...Горело все: заводы, экономии, вокзалы, города, живые люди. Украина была сплошным костром. Симон Петлюра стал фениксом. Бессмертие ли пошлости, живучесть ли предательства, но Симон Петлюра -- единственное, что из всей Украины уцелеет после многолетней "украинской ночи". Из русского элемента, из чернозема Малороссии -- Махно, из украинского авантюризма, смеси погромов, брошюр, отвратительного волапюка -- Петлюра.

   Пока Зеленый, Струк, Ангел, Соколовский, Искра шарят в жалких сундуках корчмарей, залитые кровью, рискующие жизнью, загнанные, усталые, ежеминутно ждущие удара ножом в спину, пули из маузера адъютанта, пока богатейшие губернии покрываются пеплом и падалью, Симон Петлюра решает свои дела в кабинетах лимитрофных министров, в ресторанах Варшавы, в деревенских усадьбах Галиции... Он боится крови, не любит звуков орудийной пальбы и, если приходится загребать жар собственными руками, Петлюра бросает армию и с обозом бежит в гостеприимную Галицию. Так было в 1919 году в Виннице, так кончилось осеннее наступление в 1920 году.

   В его штабе нет военных: они любят вешать и с ними опасно шутить. В антураже Петлюры маленькие хохлики с большой подлостью, с уровнем, выгодно оттеняющим сравнительную грамотность их вождя...

   Украинская ночь обошлась Петлюре не то в двести, не то в четыреста тысяч мобилизованных и добровольцев, убитых, умерших от ран, от тифа, от голода. Но в "Matin" уже была беседа с "Гетманом" -- длинная, восторженная, с портретом, с подзаголовками. Посол Петлюры -- граф Тышкевич -- недаром толчется в Париже. Игра стоит свеч.

   ...Недавно мне попалась газета, издающаяся в Тарнове, официоз Симона Петлюры. В номере был помещен список нового правительства, составленного Петлюрой. Их имена, конечно, ничего не говорили. Быть может, бывшие карманники, быть может, кременчугские телеграфисты... Но примету я вспомнил: Петлюра меняет правительство перед каждым новым похождением... Слишком ярко зарево украинской ночи, чтобы феникс мог воскресать с прежней физиономией!..

   До рассвета еще далеко.

ПОСЛЕДНЯЯ ОТРАДА

I

   Музыка играет все тише и тише...

   Золотой звон гетманщины, две Одессы, безнадежность кровью заливаемого полуострова...

   "Господи, спаси Россию, помоги армии!" -- и, в последний раз подписав приказ за номером подписью: "Главнокомандующий В. С. Ю. Р., генерал А. И. Деникин", -- старый человек в первый раз в жизни заплакал, прощаясь со своим конвоем... Но дальше, дальше, уже и его печальный образ мелькает в гнилых туманах Пикадилли -- Россия кончается!